Алое сердце черной горы
Шрифт:
До неприятного проницательно Йон посмотрел в глаза Артемиру, отчего он внезапно почувствовал себя голым, и тихо сказал:
— Не думай, что я дурак, равенец, и не понимаю, зачем ты интересуешься премудростями огненного оружия. Я не оттого тебе все рассказываю, что глуп, а оттого, что хочу тебе помочь… Ты же знакомый Датокила, да? Меня с ним свел один человек…, кхм…, - тут Аппулий запнулся, не желая, видимо, говорить уж совсем лишка, — и Датокил, с которым меня свел-то этот человек, упоминал как-то раз про некоего Эмира. И, судя по всему, ты и есть он-то самый.
Артемир недоверчиво и неуверенно посмотрел на собеседника, не готовый к такому откровению. Ведь он действительно принял «языкоблудие»
— Можешь не говорить, как угодно, я вижу твои намерения, как на ладони… Кто ищет напрямую их, тот без труда сыщет. Они прописаны очень четко… Нет в тебе этой тупой пасторали остальных твоих сородичей, здесь горбатящихся. И знаешь что? Судьба благоволит тебе, Эмир, как ты видишь. Укрепления далеко не неприступные, стража на гунтальской жаре ленива и не бдительна… Неожиданный удар собранных и более-менее организованных шахтеров, и она дрогнет. В твоем распоряжении окажутся оружейные арсеналы, которыми, как видишь, не слишком и дорожат.
Артемира разрывала на куски смесь чувств радости и недоверия, и он не знал, как реагировать на нежданного союзника в стане врага, если он таковым является, если он не искусный дознаватель, желающий вывести его и без того чистые помыслы на чистую воду…
— Скажу, как я это у себя в макушке вижу: коли дойдет дело до чего такого, я к тебе присоединюсь, буду бить за тебя и старого, и младого, но лишь об одном прошу: если вдруг надумаешь идти на сарга, оставь для меня в живых лорда Серединной провинции, у меня есть дело с ним одно… — с этими словами он мечтательно и мстительно устремил взгляд вдаль.
— И ты правду говоришь, Йон? Или же дурачишь меня, чтобы сболтнул чего лишнего? — Артемир решил подыграть.
— Хах, а ты думаешь, я из тебя правду клещами тяну, чтобы обвинить в измене? — опустив голову и покачав ею, Йон Аппулий горько посмеялся. — Забыл ты, что могу я убить тебя просто так, ни за что, хоть бы и здесь? Мне доказательства не нужны. Да и слишком долго я ждал такого, как ты, кто решит дать бой нашему брату, и помощью которого я смогу воспользоваться в личных хотениях…
К моменту, когда из уст Йона вылетели последние слова, они с Артемиром подошли к отхожим местам, расположенным позади палаточного городка.
— И кстати, к вопросу о том, что я могу убить тебя прямо сейчас… — Йон деловито снял с плеча ружье и поставил деревянным прикладом на песок. — Ружьишко то зарядить после стрельбы я и запамятовал.
Артемир опять недоверчиво посмотрел на Йона. Увидев его взгляд, Йон расхохотался.
— Не трусь, Эмир, я просто хочу научить тебя заряжать саргийские ружья, потом своим единомышленникам расскажешь, коли есть они у тебя.
Достав из подсумка, который Йон носил через плечо, маленький мешочек, он перерезал нитку, его стягивающую, гранью набедренной броневой пластины. Высыпал содержимое в дуло ружья, вытряхнул туда же пулю, которая тоже оказалась в мешочке, мешочек втиснул поверх всего этого. Потом достал откуда-то из под ствола длинный тонкий штырь, и начал пропихивать все это добро в глубину ствола. Обратно спрятав штырь, Йон поднял ружье, достал из другого кармана маленькую фляжку, высыпал из нее немножко алого ружейного порошка на полочку, что сбоку от ствола, захлопнул крышку полки, и убрал фляжку. Далее, до щелчка, Йон открутил курок с тлеющим фитильком назад.
Явно испытав удовольствие от процедуры зарядки, Йон подытожил беседу:
— А алый уголь, как чуешь из названия, делается из угля древесного! — Йон поучительно задрал указательный палец вверх. — Я видел, как наши командиры его готовят: плавят камни альца, что вы нам добываете, а в жидкий расплав кидают большие куски угля. Как уголь полностью скраснеется, достают щипцами, остужают и
Задумчиво проведя ладонью по прикрытым глазам, Артемир медленно сказал:
— Действительно, впитывающие свойства древесного угля известны нашим предкам издревле. С его помощью равенские врачеватели лечат отравы…
— А и мудрый ваш народ, равенцы!.. Что ж, я отправляюсь к командиру, нужно доложить про тебя, дабы тебя на пику не посадили вечером. Прощай, Эмир, и не забывай моих наказов!
Попрощавшись, Йон перевесил заряженное ружье через плечо, и неторопливо зашагал в сторону палаток, оставив Артемира наедине с лопатой и постепенно сдувающимся воодушевлением, место которого заполняли тягость перед тяжелым трудом и отвращение перед его содержанием…
Нет никакой нужды описывать подробности грязного и вонючего труда Артемира, который обливался едкими слезами и рвотой от смрада и потом от жары.
Глава II
Из окна королевского замка молодой наследный принц Саргии — двадцатилетний Альзорий из династии Латников — невидящим, пустым взором смотрел на летний вечерний двор, где его оруженосцы готовили турнирное снаряжение, а конюх за сбрую неспешно прогуливал его коня. Завтра принцу предстоит выступление на турнире в честь годовщины образования Нордиктовской Лиги, составленной из подчиненных в прошлой войне государств. Альзорий, как и всегда, был уверен в своих силах, потому все его помыслы были о другом: о предстоящих смотринах, где ему будут сватать всех незамужних принцесс государств центрального Нордикта. «Надеюсь, не увижу, как мой бедный папаша будет лебезить перед отцами этих молодух… — челюсть Альзория заходила ходуном. — Его неуверенность и покладистость в делах Саргии и Лиги создаст нам кучу врагов…». Так всегда и думал ушедший в себя принц. Для сватающихся же девушек он был завидным женихом: статный красавец с короткими темными волосами, правильным лицом, острыми и аккуратно очерченными бровями, целеустремленными и грозными глазами, сияющими зеленью радужек, живым, но все же слегка скованным ртом. Да и важно ли, какая внешность у будущего короля Саргии, протектора Нордиктовской Лиги, смотрителя почти всего мира?.. Да сама Звезда, светоносный сосед Вирида по бескрайнему небу, не сравнится с ним по величию!..
— Эй, Альзорий, хватит бесцельно окно загораживать, начинай прибираться! Тебе сегодня предстоят смотрины высокородных невест, а завтра надлежит побеждать всех, кого ни пошлет жребий Великого Турнира всей Лиги! Не смей опозорить меня, ударив лицом в грязь. — сильно ткнув Альзория рукоятью меча в поясницу, король Саргии, Аврорум Латник XIII, легкой хрипотцой угрожающе отрезвил первенца. Внешне подстаревший образец сына, но со светлыми, длинными волосами, Аврорум еще сам мог бы посвататься к любой принцессе, но с готовностью уступал место своему любимому сыну. За внешней строгостью пряталась теплая отцовская любовь, часто переходящая в избалование Альзория. Смекнувший все сызмальства, Альзорий частенько вступал с отцом в пререкания, прекрасно понимая, что он обречен на победу в ссорах с Аврорумом. Потому-то принц не принял всерьез слова отца, но все равно решил изъявить свое недовольство хладным тоном бесчувственного обвинителя:
— Отец, на скольких турнирах я покрыл себя, и, не приведи Звезда, Твое Величество, позором?
Как и ожидал принц, Аврорум смялся, прекрасно понимая справедливость вопроса сына:
— …Нечего золотом голову обкладывать, сынок… Всяко… готовиться надо…
В залу, где спорили отец и сын, после почтительного стука вошел замковый служка с отчетом, сопровожденным глубоким поклоном:
— Последний участник Турнира прибыл, расположен в гостевых палатах, завтра будет готов отправиться на ипподром. Каковы будут новые поручения, Ваше Величество?