Альпийская крепость
Шрифт:
— Мы с Ведовичем пытались всего лишь спасти вас. Он — потому, что вы ему нравитесь. Я же — потому, что вы — женщина, дочь хорошо известного мне графа фон Ленца. А еще потому, что через неделю-другую наступит пора всеобщего отречения германцев, которая на языке военных именуется «полной и безоговорочной капитуляцией». Англо-американцы уже заявили, что признают только такой выход Германии из состояния войны. Вы хотели поговорить со мной как арийка с арийцем. Считайте, что это разговор состоялся.
Какое-то время они неотрывно смотрели
— Верните мое оружие, — наконец произнесла она. — Как говорят в таких случаях, я сама распоряжусь им, как подобает германскому офицеру. Хоронить меня не надо, я предупредила верных мне людей, они увезут мое тело и похоронят. Не волнуйтесь, Майнц, графу фон Ленцу сообщат, что я сама покончила жизнь самоубийством. Это уже оговорено. А теперь — мой пистолет.
Свирепый Серб и адъютант прошли мимо графини и остановились рядом с Майнцем.
— Вообще-то я могу и пристрелить ее, — сказал серб, отнимая у адъютанта пистолет графини.
— Не надо. Она тоже германский офицер и она приняла решение. Задержитесь неподалеку. Потом убедитесь, что она воспользовалась своим оружием, как подобает в таких случаях офицеру.
— Есть задержатся, — ответил серб, изымая из обоймы «Вальтера» графини все патроны кроме последнего, заветного.
— А вы, адъютант, — приказал Майнц, — идите впереди меня и постарайтесь без лишней суеты нейтрализовать шарфюрера и двух его бойцов.
— Разве был приказ их тоже нейтрализовать?
— Только что вы его получили. Действуйте быстро и решительно. Нам с вами не нужны эксцессы.
— Есть, действовать решительно, — задеревеневшими губами произнес адъютант, понимая, что в эти минуты его пытаются превратить в убийцу и что после карателей шарфюрера наступит его очередь.
— Не бойтесь, адъютант, — уловил причину его страха Майнц. — Вас ждет иная судьба. Вы нужны нам с гауптманом Ве-довичем. Слово чести офицера.
Отходя вслед за ними, Свирепый Серб предупредил графиню, что патрон уже в патроннике и что она обязана стоять спиной к нему, после чего швырнул пистолет так, чтобы он оказался чуть позади женщины, в двух шагах от ее ног. Он видел, в какую ярость способна впадать эта германка, и даже не скрывал, что опасается ее гнева, которого явно не заслужил.
Адъютант и в самом деле действовал быстро и решительно. Двумя очередями он скосил всех троих карателей, а Майнц добил выстрелом из пистолета шарфюрера, который оказался раненым.
Как только там, за скалой, опустился занавес очередной трагедии, прозвучал выстрел графини. Майнц вышел из-за скалы и видел, как Свирепый Серб медленно приближается к упавшей навзничь графине, но он не мог видеть того, что, приблизившись, увидел гауптман: пистолет из которого графиня стреляла, как и положено было, лежал рядом с ней, но в руке у Альберты был небольшой «швейцарский», как его называли, пистолетик.
— Вам привет от Николы Градича, наш Свирепый Серб, — едва
— Вы с ним знакомы? — названное Альбертой имя поразило Арсена больше, чем ее некстати проявившееся «воскрешение».
— Не задавайте идиотских вопросов. Майнц вел с ним переговоры. Пытался подкупить. Он хочет оказаться в Швейцарии без вас, но с условием, что Градич подтвердит: вас застрелил патруль гестапо. Однако Бош не желает видеть у себя еще одного эсэсовца. Его интересуют только клады, да еще мой родовой замок. Да, и еще… его почему-то заинтриговали зомби.
— Его или американцев? — только теперь Арсен приблизился вплотную к лежащей и поневоле засмотрелся на ее крепкие икристые ноги.
— И его тоже. Почему бы не создать идеальную международную мафию из зомби? Так что в ваших интересах, Арсен, чтобы в Швейцарии мы оказались вместе:.
— Понятно. Это действительно в моих интересах, — склонившись, он сделал вид, что выясняет, действительно ли Альберта мертва.
— Не увлекайтесь моими ногами, Свирепый Серб. У нас еще будет время. Лучше выстрелите. Скажете, что я пошевелилась и вы добили меня.
— Не боитесь, что пристрелю?
— Тогда Градич и его головорезы истребят не только вас, но и весь ваш род. Всех, кого только обнаружат в Сербии. Это не угроза, а предупреждение. В десять вечера я буду ждать вас у моста. Как только Майнц предупредит гестапо о моем самоубийстве, можете тут же убрать его и адъютанта.
— Вы умеете убеждать, графиня, в этом я уже имел возможность убедиться, — сумеречно улыбнулся Ведович и тут же выстрелил в глинистый островок посреди каменистой пустыни, чтобы пуля не срикошетила.
— Кстати Майнц, скорее всего, попытается убить вас завтра вечером, — сообщила та уже вслед удаляющемуся сербу, — после того, как Градич заверит, что Бош дал согласие переправить его через границу.
— Я так понял, что вы с удовольствием добили свою несосто-явшуюся любовницу? — спросил Майнц, садясь за руль «опеля».
— Да вроде бы пошевелилась. Они, стервы, на удивление живучие.
— Не лгите, Ведович.
— Что значит: «Не лгите»? — насторожился Арсен, усаживаясь рядом с оберштурмбаннфюрером. Адъютант уже восседал на заднем сиденье.
— Поначалу вы засмотрелись на соблазнительные ноги, а затем, поняв, что она уже отошла в лучшие миры, не отказали себе в удовольствии выпустить в нее пулю, пусть даже в мертвую.
— В постели она все-таки смотрелась лучше, нежели там, посреди камней.
— Охотно верю, гауптман, охотно верю..
— Сегодня вечером мне нужно скрыться в нашем «альпийском бункере», — напомнил ему Арсен, — иначе придется улетать вместе с зомби. Я предупрежу своего лейтенанта, что меня вызвали в Берлин, к Скорцени, так что пусть он со своими зомби уезжает в Мюнхен без меня, не выясняя, что со мной произошло. Когда настанет время, я к ним присоединюсь