Алтарь для Света
Шрифт:
Я позволила затянуть вокруг глаз ленту на манер повязки. Руки мне стянули за спиной веревкой. Последовал шорох ткани и на плечи опустился плащ. Капюшон коснулся кончика носа. Теперь я стала той персоной, которая не должна была быть узнана. Как они замаскировали Леду, я не видела.
— Вот так все и работает, — схватив меня за локоть и потащив за собой, сказал главный. — Будешь вести себя хорошо и тогда, для тебя и твоей подружки тоже все закончится хорошо.
— Так же, как и для тех адептов, что уже пропали из Академии в этом году?
— Я бы на твоем месте сейчас думал о себе.
Я подумала.
— Нас будут
— Правда? Кто же? — он насмехался. Я поспешила уточнить:
— Леду будут искать. Она дочь зажиточных торговцев. Ее жених — потомственный маг. Потомственный влюбленный в нее маг.
Мужчина хмыкнул:
— Её-то? Искать? Девушку, которая не выдержала той ответственности, что на нее возложили. Ни с кем не общалась, никого не подпускала к себе близко, ни с кем не делилась своими мыслями, постоянно находилась под давлением? А после смерти любимого мэтра сорвалась и сбежала? Не она первая, не она последняя, да и домой возвращаться нельзя — нарушение контракта. Позор для семьи.
— Откуда ты знаешь про ее контракт? Такие вещи держаться, если не в тайне, то в очень ограниченном кругу.
— А ты?
Настал мой черед молчать. Леда поделилась со мной своими переживаниями, как с другом. Другом, которого она знает меньше суток.
— Я ее друг. — Произнесла я с гораздо меньшей уверенностью, чем собиралась.
— И кто будет искать тебя?
Никто. Некому меня искать. Леда искала бы, но сейчас она со мной. Больше я никого не помню.
Вместо очевидного ответа я спросила:
— Почему чармы не сработали?
— Что, такому в Академии не учат? — он ждал этого вопроса.
Можно заблокировать одну чарму или Стихию. При желании и должном упорстве, тоже самое можно проделать с одной из Ветвей магии. Временно. Сотворить такое одновременно с пятью чармами, разными по характеру, направленности, действию — невозможно. Не сработала даже “ромашка”, которая является лечебным заклинанием.
Мог быть поврежден сам браслет. Например, вчера, при первом нападении. Если плетение было каким-то образом нарушено, то направляемая в чарму сила могла просто до нее не доходить. На чарме “Молния” были трещины, что вполне является одним из признаков нарушения внутренней структуры амулета. Другие чармы я не рассматривала. Возможно они в таком же состоянии. Другим признаком нарушенной связи может являться случай в столовой. Леда использовала свою Стихию без фокусировки, напрямую. Она это сделала не специально, а находясь под влиянием сильных чувств. И все же, браслет для того и существует, чтобы впитывать в себя стихийные всплески магии. Этакий предохранитель от подростковых гормонов, вызывающих неконтролируемую бурю эмоций. Почему никто из нас тогда не подумал, что с браслетом какие-то проблемы?
Я высказала свою догадку.
— Скажи мне, что с тобой не так? — вместо ответа, спросил мужчина.
— А что такое? — не поняла я. Он же не про потерю памяти? О ней я сразу сказала. Ничего не помню, сами виноваты.
— Такая способная и такая бездарная. Вроде, соображаешь, но каждую умную догадку покрываешь сверху невероятной глупостью. Ты видела два признака повреждения браслета, а сложила два и два только сейчас? Великолепно! Расскажи мне, какого это — осознать, что причина всех злоключений — собственная беспечность? Подумать только, за целый день не проверить свой главный рабочий инструмент! Свое оружие! Твоя подруга
Я хотела возразить, что в салоне лишилась большей части своих сил, но мужчину это бы только повеселило. В чем-то он определенно прав. Сколько бы я продержалась со своим полным резервом? Три-четыре заклинания? И все из Света. Смешно. Я даже не догадалась сразу нацепить свои новые чармы. На что только надеялась?
— У меня нет таланта, — раздраженно признала я. — Сам же на моем знаке прочитал. Переведена на второй курс. Какие еще могут быть вопросы?
— “Я только учусь” — не может быть оправданием.
Я фыркнула:
— Говоришь как старик. Вспомни себя в восемнадцать. Мастерство приходит с опытом. Или ты сразу родился гением?
Он не ответил. Подхватил меня за руку и повел вперед.
Я не видела, куда мы идем. Не считала повороты. Не прислушиваться к звукам, способным подсказать что-то. Я была полностью дезориентирована в пространстве, совершенно не понимая, в какой части города нахожусь. В какой-то момент я уловила запах корицы и свежей выпечки, но это могло почудиться. Кому взбредет в голову заниматься выпечкой вечером?
Непонятны были и все предпринятые меры предосторожности. Вряд ли нас отпустят живыми. Так для чего представление? Произвести впечатление? Еще больше напугать? Вся мишура чтобы нагнать страху? Чтобы ни сделали с Ледой, она не сможет оценить весь масштаб спектакля. Почему тоже самое не проделали со мной, не ввели в состояние беспамятства? Будь я чуточку амбициозней, могла бы решить, что мне организовали приглашение в тайное сообщество: продемонстрировали свою силу, показали мою беспомощность, подкрепили все угрозой жизни близкого человека и устроили какой-то невнятный допрос.
Алтарь. Спрашивали о нем. Что я сделала с алтарем? Отбросим в сторону мою жизнь до вчерашнего дня. Все началось именно с этой злополучной ночи. В самом раннем воспоминании никакого алтаря не присутствовало. Только крюк и дым. Самое важное, что поняла только сейчас: в подвале я не была связана, прикована или еще как-то ограничена в действиях. Лежала на полу. Никаких предметов похожих на алтарь рядом не наблюдалось. Все, на этом тупик. Я действительно ничего не знала ни о каком алтаре.
Неожиданно мы остановились. Мужчина засуетился. Послышался треск. Активировалась чарма. Запах летнего вечера сменился легким запахом сырости и холода. На губах образовался привкус гари. Сердце, бившееся в ритмах зажигательного танца, сбилось со счета и пропустило удар. Дыхание перехватило. Собираемое по кусочкам самообладание разлетелось в дребезги.
“Паника, — мысленно восхитилась я себе самой. — Потрясающе! Самое подходящее время! Еще в обморок грохнись!”
Почувствовав мой ступор, мужчина дернул меня вперед, предупредив:
— Впереди ступеньки.
Знаю.
— Не надо, — пролепетала я.
— Что?
— Не надо, — жалобно повторила я. — Пожалуйста.
Дым, гарь, треск огня, замкнутое пространство. Я задыхалась. Захлебывалась собственной паникой.
— Я ничего не знаю. Я ничего не помню! Отпустите меня! — я дернулась, пытаясь уйти от мужской хватки на своем предплечье. — Что я вам сделала?! Что вам от меня надо?!