Алтарь счастья

Вебер Глэдис

Для Ванессы, никогда не ощущавшей ни бабкиной любви, ни даже простого интереса к себе с ее стороны, стало чем-то вроде потрясения услышать, что одно ее присутствие могло помочь Юджинии почувствовать себя лучше. Все ее детские надежды на возможность добиться любви этой женщины вспыхнули с новой силой.

Но вечером, когда она рассказала об этом Крису, он посоветовал сохранять осторожность, и Ванесса даже слегка обиделась.

– Ты не веришь, что болезнь могла изменить ее отношение ко мне?

– Будем надеяться, дорогая, но я не верю ей, – прямо ответил он, затем

уже мягче добавил: – Прости.

Намек на то, что у Юджинии есть какие-то тайные мотивы и что улучшение состояния больной не имеет никакого отношения к присутствию внучки, стал для Ванессы равносильным тому, если бы ей сказали, что ее не любят.

– Ты мне небезразлична, и я не хочу, чтобы тебя обижали, – говорил Крис, но даже это признание не вернуло ей прежнего приподнятого настроения.

В последующие два дня состояние Юджинии улучшилось настолько, что ей позволили вернуться домой. Мисс Дэвис, конечно, позаботилась нанять сиделок для круглосуточного дежурства, и уход за старушкой мало чем отличался от больничного.

Между тем после полутора недель пребывания в Нью-Йорке ежедневные телефонные разговоры Ванессы с Крисом утратили прежнее очарование. Похоже, он не понимал, почему она хочет подольше задержаться, когда кризис в состоянии Юджинии миновал. Бабка заливалась слезами всякий раз, когда вставал вопрос о возвращении Ванессы в Техас, и девушка хотела дождаться, пока Юджиния полностью оправится от болезни.

К концу второй недели Крис стал открыто выражать нетерпение. Он сообщил, что за это время они с Джоуи побывали в суде и теперь он, Крис, является официальным опекуном мальчика, а она пропустила это важное событие.

Ванесса уверяла, что горит желанием вернуться в Техас и даже если здоровье бабки не позволит ей уехать насовсем, то она обязательно приедет, чтобы отметить день рождения Джоуи, и останется на несколько дней.

Ванессу задело, когда, как ей показалось, Крис не поверил.

– Ванесса, – довольно зло произнес он, – думаю, я догадываюсь, как дорог любому отчий дом, даже если он находится в Нью-Йорке.

Он умолк, и сердце Ванессы бешено заколотилось.

– Крис...

– Нет, милая, позволь мне закончить, – перебил он. – Возможно, ты сама не знаешь, чего хочешь. Вероятно, возвращение в Нью-Йорк стало для тебя сладостным напоминанием о той жизни, вести которую тебе было предначертано твоим происхождением. И пока не стало слишком поздно...

– Нет, Крис...

– Я не виню тебя, Ванесса. Кое-чему не суждено сбыться.

– Нет, суждено! – воскликнула она, сжав телефонную трубку.

– Вероятно, тебе стоит еще поразмыслить, – сказал он и вдруг довольно резко закончил: – Мне необходимо выспаться. Мы завтра рано утром должны перевозить племенного быка. Спокойной ночи, принцесса. Всего тебе хорошего.

В трубке послышались короткие гудки. Прошло несколько секунд прежде, чем Ванесса смогла собраться с силами и положить трубку на рычаг. Крис не стал дожидаться ее ответных слов. Казалось, он высказал свои претензии и намеренно положил трубку, чтобы не дать ей возможности опровергнуть его суждения.

«Кое-чему

не суждено сбыться». Острая боль пронзила девушку. Воспоминания о безрассудном союзе отца и матери Криса, ставшем пыткой для ребенка, гадкое поведение матери и ее уход, нанесший Крису незаживающую рану, вдруг помогли Ванессе понять, что произошло.

Если Криса волновало, что я оттягиваю свой приезд в силу привязанности к тому образу жизни, который предпочитала его мать, не вызывает удивления его подозрительность по поводу моего отсутствия. Если он полагает, что история повторяется, его будет весьма трудно убедить в обратном, и, судя по его настроению, он принял решение положить конец нашим отношениям.

Ванесса решила перезвонить ему, но, поколебавшись, положила трубку.

Я придала слишком большое значение прошлому Криса, сваливая всю вину на его мать. А вдруг я ошиблась? Что, если Крис просто утратил ко мне интерес? Слишком уж все быстро произошло между нами.

Что, если моя задержка в Нью-Йорке принесла ему облегчение? А если за это время он понял, что я не столь уж и дорога ему, тогда становится вполне понятным его совет получше поразмыслить.

«Возможно, ты сама не знаешь, чего хочешь», – сказал он перед тем, как напомнить о «предначертанной» мне жизни.

Если интерес Криса ко мне потерян, тогда высказанное им предположение, что я оттягиваю свой приезд в Техас, отдавая предпочтение жизни в Нью-Йорке, предоставляет и ему, и мне возможность без труда положить конец нашим отношениям.

Ванесса почувствовала, как рушатся ее надежды.

10

Следующий день тянулся очень медленно. В десять вечера Ванесса проскользнула к себе в комнату, чтобы позвонить в Техас.

– Мисс Ванесса, хозяин и Джоуи сегодня в гостях у Нельсонов, наших соседей, – сообщил Дейви. – Хозяин сказал, что вернется поздно. Джоуи остается ночевать там, так что торопиться им некуда.

Ванесса на мгновение растерялась.

– Благодарю, Дейви. Я не знала.

– Я думал, что хозяин вам сказал. Как ваша бабушка?

– Ей лучше, Дейви. А как дела у вас на ранчо?

– Все по-старому, только сейчас жарче, чем обычно, да и пыли больше. Надеюсь скоро вас увидеть.

Грустная улыбка появилась на лице Ванессы.

– Я тоже надеюсь на скорую встречу. Постараюсь позвонить завтра вечером. Надеюсь, Крис и Джоуи отлично проведут время. Передайте им от меня привет.

– Непременно, мисс Ванесса. Всего вам хорошего.

– Вам тоже, Дейви.

Она повесила трубку и почувствовала, как леденящий страх сковывает ее.

Следующим утром на ранчо Риганов раздался ранний звонок. Крис работал в кабинете, поэтому он сразу взял трубку.

– Мистер Риган? Говорит Луиз, совладелица «Кантри-клуба Дядюшки Закарайи». В квартире, которую я сдала Ванессе Ларош, творится что-то непонятное, и я хочу убедиться, что все в порядке. Я пыталась дозвониться ей по номеру, который она оставила, но никто не ответил. Вот я и решила, поскольку вы ее друг, то, может быть, вы в курсе...