Альтернатива для дураков
Шрифт:
И чего он все время об одном спрашивает? Наверно все мы думали одинаково.
Но он вдруг сказал:
— А может, это и хорошо? Как вы считаете? У вас ведь наверняка есть чем заняться?
Он словно угадал наши мысли. Мы даже тревожно переглянулись, словно уже подозревая одного из нас в предательстве.
— Я думаю, что вы не все рассказали нам, — пояснил Горохов, — и я, и вы знаем, что два месяца назад произошли не совсем обычные события. Знаем, что конверт никто не менял. Правильно?
Мы молчали. Сказать правильно, значит обвинить кого-то сидящего в
— Только, ребята, без глупостей, — строго предупредил полковник. — Я думаю, мы все заинтересованы в том, чтобы узнать, кто мог послать этот конверт.
И думаю, что вам есть, что мне рассказать.
Мы снова смотрим друг на друга. Конечно, иметь поддержку в лице заместителя начальника ГУВД всегда приятно. С другой стороны, может, это типичный трюк нашего руководства. Сначала испугать нас, а потом послать к нам доброго дядю. И мы молчим, не зная, что сказать.
— В общем, не верите вы мне, — криво улыбнулся Горохов, — ладно, ребята, сделаем так. Вы подумайте над моими словами и потом мне позвоните. Я считаю, что вы уже все поняли. Я на вашей стороне. Михалыч был моим другом, самым близким другом. И я тоже хочу знать, кто мог прислать этот конверт. А насчет своего отстранения не беспокойтесь. Я поговорю с Панкратовым и постараюсь что-нибудь для вас придумать.
Вот так мы этот разговор и завершили. Честно говоря, я тогда думал, что мы правильно поступили. Откуда мне было знать, что мы оглушительные дураки. И что из-за своей глупой подозрительности потеряем одного из наших товарищей.
Глава пятая
Несмотря на все попытки городских властей столицы хоть как-то упорядочить работу казино, растущих в городе, словно грибы после дождя, все новые и новые игровые заведения получали лицензии и открывали свои игорные залы для всех желающих. Казино позволяли с легкостью отмывать любые деньги, прокручивать через игровые залы целые валы наличных денег, уходить от налогов и зарабатывать огромные суммы на человеческой страсти. Если учесть, что число внезапно разбогатевших людей в Москве было на порядок выше, чем в Лас-Вегасе, Монте-Карло или Стамбуле, то становилось понятно, как быстро и легко избавлялись от своих денег нувориши, не в пример миллионерам в третьем поколении в других игорных центрах. Хотя справедливости ради стоит признать, что природа человеческих страстей повсюду одинакова.
В казино «Элита» все шло как обычно. В залах толпились игроки, в ресторане неторопливо закусывали уставшие от постоянного напряжения клиенты. В отдельных комнатах, располагавшихся сразу же за рестораном, ужинали самые почетные гости.
В одной из таких комнат за столом сидел Счастливчик. Перед ним стояло большое блюдо его любимых черных оливок. Это была единственная вещь, которую трудно было доставлять в колонию, хотя по его просьбе ему часто присылали баночки самых лучших оливок из самой Греции. Рядом с ним сидел Степан Коротков, известный в криминальном мире под кличкой Крот. Однажды Коротков принял участие в удачном побеге из колонии вместе со Счастливчиком,
— Не смотри, — лениво сказал Счастливчик, почувствовав его взгляд, — лучше возьми и попробуй.
— Да на кой они мне нужны, — огрызнулся Крот, — надоело уже здесь сидеть.
Когда твой гонец появится?
— Приедет скоро, — успокоил его Счастливчик. — Ты чего нервничаешь? Можно подумать — это ты вместо меня сидел.
— А какая разница? — пожал плечами Крот. — Я думал, ты упакованный выйдешь. А ты сухой вышел, без ничего. Куда же ты все дел? У тебя же в последний раз ничего не взяли?
— А черт его знает, — беззаботно отозвался Счастливчик, — потерял, наверно. У Крота вытянулось лицо.
— Ты потеряешь, — сказал он недоверчиво, — у тебя ни одна стружка не пропадала — так ты работал. Чего треплешься?
— Ну тогда и не спрашивай. Ты ведь свое получил, я тебе ничего не должен.
И никому не должен. А про мои бабки забудь.
— Да я не про них спрашиваю. Я просто толком не разумею, чего ты в Москву подался. Сделал бы себе паспорт и рванул куда-нибудь отсюда подальше. Деньги же у тебя есть. Чего ты решил остаться?
Его собеседник молчал. Крот вздохнул. У него было непропорционально удлиненное лицо и квадратная голова.
— В общем, ясно, — сказал он. — Очень большое дело? Хочешь напоследок сорвать куш?
— Может быть, и так, — улыбнулся Счастливчик. В колонии он немного располнел и теперь был похож на популярного певца Бориса Гребенщикова.
— Ну так бы сразу и сказал, — удовлетворенно кивнул Крот, — тогда, конечно, оставаться стоит. За хорошую цену можно поработать в последний раз. Ты ведь у нас лучшим специалистом был. Надеюсь, квалификацию не потерял?
— Этого я пока не знаю.
В этот момент дверь открылась и вошел один из телохранителей Крота, стоявших за дверью.
— К вам пришли, — коротко доложил он.
— Зови, — разрешил Крот.
Телохранитель вышел из комнаты. Через минуту в комнате появился неизвестный в темной куртке. Он недоверчиво посмотрел на сидевших перед ним людей.
— Кто из вас Счастливчик? — спросил он.
— А как ты думаешь? — усмехнулся Крот.
Посетитель еще раз посмотрел на него, потом на сидевшего рядом с ним человека. И, уже не сомневаясь, достал конверт из кармана и протянул его Счастливчику. Тот усмехнулся, взял конверт.
— Ас чего ты решил, что он Счастливчик? — спросил раздосадованный Крот.
— Мне его описали, — объяснил гость и заторопился к выходу.
— Мент, — уверенно сказал Крот.
Опытные уголовники умели почти безошибочно определять сотрудников правоохранительных органов.
Счастливчик разорвал конверт, прочел посланное ему сообщение и положил бумагу в карман, не забыв сунуть туда и конверт. Крот с любопытством посмотрел на него, но ничего не успел прочитать, хотя и несколько вытянул свою шею.