Альтернатива
Шрифт:
Бродит периодически в голове мысль про это издательство, но боязно всегда. А может, попробовать? С башенкой командирской не срослось, песни я воровать не умею, как-то больше по автомобилям в этой жизни. Уже не первый раз слышу советы попробовать напечататься. Причем, Саенко открытым текстом говорил про наше профильное издательство, когда оно нашим было. В том смысле, что я тогда в аппарате ВЛКСМ работал. Небось и у Онегина остались знакомые. Блин, опять Онегин, куда не сунься, везде маячит грозная фигура моего начальника. С другой стороны, отцы-командиры, они на то и отцы, чтоб к ним с проблемами своими бежать. Название нужно зачетное, название – половина успеха. И публикации нужны в периодике. Спросит кто, мол откуда такой самородок выполз, из-под какой коряги автор? А я ему
Ладно, в отпуске займусь сборкой сборника, стишки надобно сначала на бумагу переложить, а потом в стопочку в произвольном порядке. И помнить, что сейчас еще не царство свободы, поэтому не каждое лыко в строку совать можно. К примеру, рифма «Лариска-пиписка» зайдет у читателя, даже покажется новым словом и веяньем чего-то, но «Молодая гвардия» её не напечатает. Пока. Значит, как всё гробанется, второй том издам. Во поперла мысля, уже на второй том замахнулся.
«И снова седая ночь, и только ей доверяю я» - несется из открытого окна. Группа «Форум» теряет своих фанатов в безнадежной войне с «Ласковым маем», а скоро и «Мираж» подтянется, точно вам говорю. Закрыл бы окно, но тогда душно будет, да и не напрягает меня эта незатейливая мелодия. Она как примета времени. Теплоходные гудки ненамного мелодичнее и содержательнее этой песенки, а ведь не раздражают. Как услышу, так сразу вспоминаю туман на Гран Канале в Венеции и огромный паром, крадущийся между домами, и его «ВУ-У-У-У-У!» из молочной белизны. Звуки как опорные точки порой возвращают то, что не может вернуть там память. Но это не мой случай, меня кинуло во времена моей молодости прямо целиком и надолго. Хорошо, что не пью крепких напитков, а то бы под такие размышления начал и не остановился.
Грохоча гусеницами, подкатился шведский танк со своим пиликаньем. Чего хочешь, приятель? Чтоб трубку взял? Вот лично тебе это надо? Не мне, не неведомому абоненту, а конкретно тебе? Кивает несмышленыш, предназначение у него такое – людей соединять. Убедил, зелененький:
– Алло.
– Жора, забери меня. – Блин, мне еще не хватало быть извозчиком пьяненьких бывших.
– Откуда тебя забрать?
– Из дома. Вот прямо сейчас забери. Я к тебе хочу.
– А приданое большое дают?
– Я не насовсем. Я свернусь калачиком у тебя на полу и буду лежать тихо-тихо. А потом уйду, когда надоем.
– Зачет. Сейчас приеду.
– Скотина ты, Жора! Я всю душу вложила, а тут ты со своим «зачет».
– Не приезжать?
– Я тебе дам «не приезжать»! Приезжай уже. Я правда к тебе хочу.
Обидно как! Это же, получается, я зря уборку сегодня делал! Так бы Жанку припахал, сам бы сачканул и её проверил на проф.пригодность. А тут как идиот в чистый дом привезу. Говорят, что молодой холостяк делает уборку, чтоб даму пригласить в гости. А старый приглашает даму, чтоб она сделала уборку. А я кто? Скорее всего, не холостяк я, а женатый человек, затерявшийся во времени. Свою будущую супругу найти не проблема, вот только она еще восьмиклассница или даже семиклашка, не воспетая Виктором Цоем. О чем мне с ней разговаривать сейчас? Во времена, Цой жив, Тальков жив, Гребень с Макаром не скурвились, Лёва и Шура из «Би-2» бренчат свои стартовые песенки и еще не разбежались.
Вот на таком странном душевном раздрае я ехал за своей подружкой, чтоб что? Чтоб она свернулась калачиком на моем полу из лиственницы цвета темного шоколада и дышала тихонько. Честное слово, порой вспоминаю казарму и думаю – там живые люди, а тут я один. Ни к кому не прикипевший, ни от кого не зависящий, никому не нужный. Кроме родителей, но им я важен фактом своего существования. Родной и такой непонятный сын где-то летает, гудит над головой, всё у него хорошо, он не грузит своими проблемами – вот так меня воспринимают
Темными арбатскими переулками, где давно уже не гремят выстрелы, не раздаются крики «Руки вверх, оружие на землю!», подкатываю к знакомому дому. Сигналить моветон, мобильник забыл в другой эпохе, остаётся только идти вручную за девушкой не моей мечты. Чего я тут забыл? Зачем пускаю её в свой дом? Боюсь, всё дело в том, что в ней больше жизни как в том йогурте. Она согревает мои старческие синапсы. Что, и синапсы молодые? Ну тогда не знаю, может просто нравится, как представительница противоположного пола? Ну тогда пора начать переговоры в поисках компромисса. Я ей предложу своё внимание, интеллект и потрачу некую сумму денег на хотелки и комфорт, а она мне молодость капризы, капельку восхищения мной таким шикарным и единственным на сотни километров вокруг попаданцем. Алилуйя!
– Жорж, я понимаю, что где-то ты прав, театральная и вообще богемная тусовка - не комсомольское собрание. Но вот скажи, зачем ты приплел мою маму в качестве эксперта в этой области? Знаешь, как она расстроилась! Главное, ей и врать дочери стыдно, и признаваться, что ты по делу критиковал нравы в театральной среде, в лом. Прикинь, это её жизнь, а ты такой: «Содом и Гоморра! Елена, подтверди!»
– И чего?
– Чего, замкнулась, сутки общаться отказывалась. Вчера только отошла вроде. Про тебя и слышать не хочет. Ты по её классификации теперь демон. Не Врубелевский потерянный с крыльями, а такой на черном фоне, весь черный и в черной одежде.
– Неброский я тогда демон получаюсь, маскирующийся под темноту. Без огонька. В таком виде детей пугать неудобно – явишься к чистой душе ночью, а она не заметит и захрапит как Везувий над Помпеями.
– А ты прямо хотел под музыку в свете прожекторов являться с тростью, и чтоб кругом полуголые девки ноги задирали. Так, Милославский?
– Ну это уже перебор. Хотя, если трость с клинком внутри, а девки в стрингах, то нормуль.
– В каких стрингах, что за фирма? Туфли такие?
– Темнота ты, Жанна. Стринги – это такие женские трусы, состоящие из веревочек и одного треугольника спереди, которые закрывают только губы и кусочек лобка. И заметь, если на нем прическа неаккуратная, то безобразие, и лохмы во все стороны, потому как лоскутик махонький.
– Фу, Жорка ты пошляк! Стринги, прическа, откуда только нахватался?
– В командировке. Посылали опытом обмениваться с Западными коллегами по цеху. Ну и культурная программа, как обычно. Стриптиз, джаз, бокс…
– Что в тебе бесит, так это то, что никогда не поймешь, ты всерьез говоришь или треплешься. Жорж, иногда кажется, что ты и сам не знаешь, где у тебя шутка, а где правда.
– Не без того. Жанна дорогая, чтоб меня легче было понимать, советую вообще все мои слова принимать за чистую монету. И тогда не ошибешься в оценке моих мотивов.
– Это ты так в своей командировке отощал, пока по стриптизершам в стрингах бегал?
Так неспешно беседуя, мы доехали до моего дома. Доехали бы быстрее, если бы не помехи со стороны спутницы – она стянула с себя трусы и вертела их перед собой в руках, растягивая и пытаясь вообразить, как выглядят стринги, и как их носят. Исходя из такого обстоятельства, вел машину аккуратно и на пониженной скорости. Короткие юбки – это зло, когда ты за рулем, а под юбкой у спутницы ничего лишнего.
Как удачно, что на воскресенье я не запланировал никаких важных дел, потому как в противном случае они все бы пошли по известному адресу. Как удачно, что в субботу я запасся продуктами, сегодня можно было держать осаду и не выходить из квартиры, по которой ходила совершенно голая и молодая девушка. Как в песне группы, которой еще нет. И не факт, что песня будет написана. Но могут быть написаны другие хорошие песни. Мироздание, за то, что ты подкинуло в мою кровать такую шикарную попку в полной комплектации, я тебе обещаю – самые зачетные ненаписанные песни из неслучившегося мира я напою кому-нибудь, я заставлю их сыграть через несколько лет после того, как они не прозвучат. Потому что песенка «Ту-ту-тула» Чичериной или «Нравится мне» группы Градусы должна прозвучать и в этом варианте истории.