Альтернатива
Шрифт:
Наконец прапорщик крикнул:
– Начинаем!
На всякий случай он посигналил. Зажужжала лебёдка, натягивая трос. Эвакуационная машина как бы слегка присела, отвал глубже зарылся в землю. На поверхности воды появились пузыри, казалось, вот-вот – и из воды покажется корма тридцатьчетвёрки. Но вдруг гудение лебёдки прекратилось, и натяжение троса ослабло. Из люка показалась голова прапорщика.
– Не идёт? – срывающимся голосом крикнула ему Маринка. Поисковики молча стояли у своей палатки. Солдаты спрятались за кормой своей машины и с интересом выглядывали оттуда.
– Я хочу немного враскачку, – ответил прапорщик и скрылся в люке. Вновь загудела лебёдка. На поверхности полыньи снова пошли пузыри. И вдруг из-под воды стало появляться что-то тёмное. Маринка вцепилась в руку Олега:
– Смотри, идёт!
Над водой уже показался угловатый верх башни.
– Семьдесят шесть миллиметров, – прошептал Олег.
– Почему? – спросила Маринка. Откуда он знает – ведь пушка ещё под водой?
– У танка с орудием восемьдесят пять башня крупнее, – объяснил Олег.
Ломая лёд, танк постепенно выползал на берег. Он шёл боком, с сильным креном на правый борт, но мощная лебёдка вытаскивала его всё выше. И, наконец, танк оказался на земле, оставив за собой глубокую борозду. С него ещё продолжала стекать тёмная илистая вода. Из люка эвакуационной машины показалось улыбающееся лицо прапорщика:
– Всё, интереснее не будет!
9.6.
Первой к танку бросилась Маринка. Из-за кормы эвакуационной машины выбежали солдаты. Поисковики степенно двинулись от своей палатки. Петрович отбросил недокуренную сигарету и поднялся с бампера джипа. И только Олег не решался двинуться с места. Он так долго мечтал об этом, что теперь, когда танк наконец-то оказался на берегу, он как-то оробел. Как зачарованный, он продолжал сжимать видеокамеру. Маринка подбежала к танку и попыталась на него забраться.
– А сохранился-то как! Отмыть – и будет как новенький! – восхитился прапорщик. Он рукавицей провёл по боку башни, и стал виден номер «112», нанесённый белой краской.
– А можно внутрь залезть? – Маринка с любопытством заглянула в люк башни. Она не думала, что танк такой маленький. Как только там люди помещались?
– Перемажешься вся, – Петрович кивнул на её колени, уже вымазанные чёрным болотным илом, – Вот отмоем – тогда лазай сколько душе угодно.
– Давайте снимемся на память, – Олег наконец решился подойти ближе. Все встали вдоль борта танка, а солдаты, чтобы поместиться в кадр, присели на землю. Олег навёл на них камеру.
– Вставай сюда, я с тобой сниму, – крикнул ему Петрович. Олег протянул ему камеру и встал рядом с Маринкой.
– Поплотнее встаньте, а то в кадр не лезете, – скомандовал Петрович. Все стали толкаться, становясь плотнее.
– Ещё, ещё, – помахал рукой Петрович.
– Поместимся? – спросила Маринка, осторожно обнимая Олега за талию.
– Поместимся! – ответил Олег, и Маринка почувствовала его руку на своём плече.
– Всё, снято! – Петрович опустил камеру.
– А вам не показалось, что
Олег обошёл танк со стороны реки – сначала от воды тянулась широкая борозда, но потом, когда танк уже опустился на обе гусеницы, на мёрзлой земле отчётливо виднелись отпечатки отдельных траков.
– По следам похоже, что гусеницы двигались, – предположил Олег.
– Да чего гадать-то? Ты потяни его ещё немного, а мы посмотрим, – предложил Петрович прапорщику. Тот побежал к своей машине, которая так и стояла с работающим двигателем. Лебёдка натянула трос, танк вздрогнул и медленно покатился.
– Всё, стой! – закричал Петрович, – Гусеницы двигаются. Значит, на нейтралке стоит. И ходовка не заржавела.
– А может, его получится отбуксировать в деревню? – воодушевился Олег, – А там уж как-нибудь на трейлер погрузим.
– Да без проблем! – прапорщик был настроен оптимистично, – У меня в движке тысяча лошадей, я бы его и волоком до деревни доволок. А уж если у него ходовка в порядке – то и подавно. И на трейлер грузить проще будет – просто лебёдкой затащить.
– А почему он на нейтралке оказался? – задумчиво спросил Олег.
– Да скорее всего сам мехвод поставил, перед тем, как из машины выскочить, – предположил прапорщик, – Прикинул – так ведь доставать потом проще. Я бы тоже так же сделал.
– А чего тогда не достали?
– Не до него было, – объяснил Петрович, – Наступали тогда, других дел хватало.
– Ну тогда я сейчас разворачиваюсь, перецепляю его и волоку в деревню, – прапорщик направился к своей машине.
– Ну вы же не задом его потянете? – встряла Маринка.
– Да мне всё равно – хоть задом, хоть передом, – отозвался прапорщик.
– Она права! – решительно сказал Олег, – Чего это мы наш танк задом наперёд в нашу же, российскую, деревню повезём? Всё-таки боевая машина, уважения заслуживает. Сможешь развернуть?
– Сделаем! – прапорщик повернулся к своим солдатам, - Сейчас трос отцепляйте, я развернусь, и тогда перекинете на передние крюки.
– Вы тут сворачивайтесь и тоже подтягивайтесь, – сказал Олег Вадиму, – Как я понял, там обед на всех заказан?
Маринка кивнула.
9.7.
Откуда деревенские узнали, что они уже подняли танк и буксируют его в деревню, Олег так и не понял. Зато он понял чувства бойцов Красной Армии, когда они входили в освобождённый город. Ещё на подъезде к деревне он заметил большую толпу, собравшуюся на окраине.
– Случилось что-то? – спросил он. Петрович ничего не ответил. Он сосредоточенно держал руль, смотря то вперёд, то в зеркало заднего вида. Сзади метрах в ста, завывая двигателем, шла эвакуационная машина, тянувшая за собой танк.
– Может, остановимся, узнаем – в чём дело? – с заднего сиденья предложила Маринка.
– Нельзя останавливаться! – сердито отозвался Петрович и кивнул назад, – Они же не смогут сразу затормозить – размажут нас в два счёта. А если и остановятся – то потом трогаться как будут? Ещё трос порвут, чего доброго.