Альтернативное сознание
Шрифт:
– Спасибо, Ио. Я так увлеклась, что не заметила, как прошло время. Чуть не забыла про свой подарок на День Возрождения!
День Возрождения был общим праздником для многих Обитателей, так как часть из них рождалась в один и тот же день. Обычно «новорожденные» собирались на площадях у драпов, а Ио транслировала проекции звездных дождей. В этот день зинмудцы смотрели в аренах фильмы о разных планетах, плавали в океанах, собирались в увеселительных местах, чтобы пообщаться и послушать грог – любимое направление музыки зинмудцев, исполняемое ансамблями преимущественно на струнных инструментах.
Ог шла в мастерскую андрианцев. Художник Исла обещал подарить ей самую необыкновенную картину, которую только мог написать. Ог была частым гостем в галереях и мастерских андрианцев, у нее завязались с ними очень теплые отношения. Иногда она просто разглядывала картины, иногда брала домой и вешала на стены. Ог тщательно выбирала, какую именно картину взять, ведь полотно обязательно должно нравиться. Брать нелюбимые картины было бы кощунством, так как они могли понравиться другим посетителям галереи.
Больше всего Ог любила пейзажи самой Андры. После гибели планеты они становились чем-то сокровенным. Художники писали по памяти, поэтому пейзажи получались разными – каждый андрианец видел родной мир по-своему.
Андрианцы отличались от зинмудцев. Высокие, жилистые, с кожей темно-коричневого цвета и впалыми глазами, они обходились без экзоскелета и ходили на длинных полусогнутых ногах. Народ искусства готовился к переселению на Зинмуд не в последний момент, о надвигающейся угрозе на Андре стало известно заранее, поэтому эксперименты по адаптации к новой атмосфере проводились загодя. Андрианцы привыкали к новым условиям, кожа на их лицах стала грубее и теперь походила на кору дерева.
Ог вошла в мастерскую. Несмотря на поздний вечер, тут кипела работа. Творцы очень хотели порадовать зинмудцев новой коллекцией на День Возрождения. Исла был очень увлечен делом и не сразу заметил Ог.
– Здравствуй, Исла!
– Ог! Я ждал тебя! Ты даже не представляешь, что я сейчас делаю! – было заметно, что художник просто не может не поделиться новостью. – Эта картина особенная, ты будешь в восторге!
– Можно взглянуть? Ты заинтриговал меня, что на ней?
– Нет, показать не смогу, иначе сюрприза не получится, но рассказать, пожалуй, можно. Надо немного отвлечься от работы, поэтому, может быть, прогуляемся? Идем на пляж?
– С удовольствием!
Друзья пошли в сторону береговой линии. Пляжи Зинмуда славились волшебной завораживающей красотой. Лиловый оттенок неба отражался в голубом океане, и цвет из смеси голубого и лилового цветов получался просто фантастическим. Когда небо было безоблачным, в глади воды отражались Луны Зинмуда, достаточно ярко освещая пляж. Парии – мельчайшие водные организмы, которые по ночам из глубин поднимались на поверхность воды – сияли отраженным светом Лун. Частенько парий волнами выбрасывало на берег, от этого казалось, будто песок перемешан с маленькими драгоценными камешками. Сразу за пляжем начинались джунгли из высоченных корух с большими и густыми листьями – на пляже корухи не росли, как и фнеи.
– Знаешь, что мне нравится здесь, Ог? – начал Исла, как только они добрались до места. –
Художник подошел к фруктовому дереву бугур, сорвал с ветки спелый ярко-розовый плод и с наслаждением откусил.
– Я бы дал тебе попробовать, но вы, к сожалению, не принимаете пищу таким образом. Ты даже не представляешь, как много вы потеряли!
– Исла, мы на самом деле многое потеряли, но сейчас не об этом. Расскажи, что за картину ты пишешь, не томи!
– Для этого хочу поведать историю, которую я пропустил через свое сердце, – начал рассказ Исла, дожевав бугур. – Мне довелось увидеть последние секунды жизни Андры, я видел, как нейтронная звезда уничтожает в огне мою планету, мой дом. Куски тверди откалывались и улетали в космос, образуя плотное кольцо вокруг нейтронной звезды с ее мощной гравитацией. Я смотрел и понимал, что это конец. Не только я, многие это видели и, наверное, все мы должны поблагодарить Ио за возможность бросить прощальный взгляд на наш дом. Иногда я сожалею, что мы, как и вы, сделали ставку на передвижение с помощью энергии света и отказались от перемещений с помощью тоннелей. В этом случае наши предки увидели бы, что происходит с родной планетой своими глазами, а не на проекциях Ио. На это тяжело смотреть, но это реальность, которую нужно было принять. Глядя на то, как умирает наша планета, мне казалось, что она плачет. Плачет и прощается с нами, это я и отобразил в картине. Возможно, сюжет не покажется тебе позитивным, как обычно в наших картинах, но он идет от моих мыслей и моего унсэ.
– Исла, я считаю, что сюжет прекрасен. Где еще увидишь такое? Даже если все художники напишут картины с таким же сюжетом, все равно полотна окажутся разными. Я очень хочу увидеть то, что получилось! – искренне ответила Ог.
– А что у тебя? Слышал, что ты отправляешься в экспедицию? Я так рад, ведь ты давно хотела попасть в миссию! Какие планеты будут?
– Галмин, Размус, Земля и Фонтон. Сейчас я как раз готовлю доклад о Земле.
– Получается, тебя не будет на Зинмуде где-то четырнадцать лет?!
– Где-то так. Правда, для меня период пройдет примерно за полторы недели. Но это того стоит. У путешественников в другие галактики тысяча лет проходит как два года, но я уверена, что они нисколько об этом не жалеют.
– Да, Ог. Я вот тоже подумывал начать путешествовать, но никак не могу оставить любимое занятие. Не представляю и дня без живописи, хотя после путешествий и материала было бы больше…
– Ты просто ищешь причины, чтобы больше не оставлять дом. Знаешь ли, очень сильно начинаешь ценить то, что когда-то потерял.
– Вероятно… Расскажи про свой доклад.
– Сначала я подумала, что это проще простого, но некоторые моменты ставят меня в тупик. Я целый день провела перед экраном, изучая жизнь Людей на Земле, и чем больше погружалась в тему, тем более странным казались мне некоторые вещи.
– Что ты имеешь в виду?
Внезапно Ог остановила рассказ и в упор посмотрела большими искусственными глазами на Ислу. Несколько мгновений она не отрывала взгляд от него, и художник смутился:
– Что случилось? Почему ты на меня так смотришь?