Алтынай
Шрифт:
Однако о серьезном им говорить пришлось. И очень скоро! Через неделю Алтынай устроилась на работу. В акимат. Секретарь-референт – так называлась ее должность.
– Ты же говорила про детский сад, по профессии, – удивился Саша.
– Да я сама так думала. Уже у заведующей была, – Алтынай задумчиво накручивала волосы на палец. – А вчера отец объявил за ужином, что мне нечего возиться с малышней за копейки! И что он с помощью Юзбашевых договорился об этом месте в акимате.
– Юзбашевы… – задумался Саша. – Родители Серика?
Алтынай нехотя кивнула
– Да! Его, Серика! Ты же знаешь, мой отец давно работает вместе с его отцом. И не только работает. Наши семьи давно дружат между собой.
У Саши заныло в груди. Серика он знал давно. И не любил. Тот учился на два года старше их, в одном классе с братом Алтынай. Серика в школе никто не любил! Слишком заносчиво он вел себя со сверстниками. Как же, ведь его папа – бывший председатель потребкооперации, а ныне генеральный директор одноименной фирмы. И кличка у Серика была соответствующая – Байчонок.
Вообще семья Юзбашевых была на слуху в Степном. Глава семьи Марат Юзбашев много лет работал председателем Союзпотребкооперации. Фигура значимая. К нему часто приезжало городское руководство. Злые языки утверждали, что Юзбашев держал в степи специальную юрту для этих целей. Мол, начальство там пьянствовало по несколько дней. В ответ его потребкооперация устанавливала на городских рынках какие угодно цены. И не только в областном центре, но и в других городах области.
Отец Алтынай работал в том же кооперативе, под началом у Марата Юзбашева. Конечно, кооператив лопнул во время обретения Казахстаном независимости. Зато возникло частное предприятие «Казпотребко-операция» во главе с Маратом Жуманшевичем Юзбашевым.
Саша вдруг понял, что за трудоустройством Алтынай встает какая-то темная сила.
– Алтынай! Но ведь у акима уже давно работает секретарем Захарова Нина Васильевна. Ты ее знаешь, – Саша озадачено посмотрел на девушку. – У нее же огромный опыт. Да и до пенсии немного осталось.
– Да знаю я! – Алтынай была готова расплакаться. – Отец сказал, что ее уже давно хотят уволить. Она не знает казахского. Все ждали подходящий момент.
– И этот момент настал, – глухо пробормотал Саша. – М-м-да!
Прошло еще две недели. Саша с Алтынай могли теперь встречаться только в выходные дни. Да и то не всегда. Иногда Алтынай работала по субботам, иногда Саша.
В это воскресенье они встретились после обеда и, не сговариваясь, пошли в степь. На свое место. Алтынай была чем-то расстроена. Она сидела молча, покусывая соломинку.
– Ну не тяни! – взмолился Саша. – Что случилось?
Она внимательно посмотрела на него. Он вообще стал часто замечать этот ее взгляд. Какой-то вопрос, что-то не высказанное было в этом взгляде.
– Саша, ты можешь сказать, чего мы ждем?
Он медленно стал наливаться краской.
– Алтынчик! Мы же решили этой осенью. Ну не готовы мы еще с мамой к свадьбе! Собрали всё, что можно. Я работаю почти по полторы смены, мама решилась на продажу коровы, родственники с Нежинки обещали помочь. Не могу же
– Еще как потребует, – глухо сказала Алтынай. – Только не от тебя!
Саша похолодел.
Алтынай вдруг закрыла лицо руками и заплакала.
– Ты же знаешь, как мои родители к тебе относятся? – сквозь всхлипывания услышал Саша. – А тут еще пошли слухи о ваших пьянках! Отец и так ждал любого повода, а тут на тебе: будущий зять – алкаш!
Сашу как будто окатило ледяной водой. Он вспомнил презрительный взгляд отца Алтынай, когда они встречались на улице. Тот едва кивал головой на приветствие Саши и старался быстрее пройти мимо. Мать Алтынай, тетушка Рая, вообще отводила глаза в сторону при встрече с ним.
«Да и вообще браки между русскими и казахами становятся редкостью, – как бы в свое оправдание подумал Саша. – Все-таки они титульная нация! Хотя при чём тут нация, – тут же горько подумал он, – если такие слухи пошли по поселку…»
– Ну а что тетушка Рая? – Саша называл мать Алтынай Раей, как и все русские соседи, хотя у нее было длинное казахское имя, лишь слегка созвучное имени Рая.
– Мама уходит от разговора, – вздохнула Алтынай, немного успокоившись. – Только я чувствую, что эта история с Андреем переменила к худшему ее мнение о тебе.
– А брат?
Саша хорошо знал Надира еще по школе. Дружбы между ними не было, так как тот учился на два года старше. Да и дружил Надир с Сериком с раннего детства.
– Ну, это тот еще разведчик, – Алтынай вытерла слезы носовым платком. – Улыбается и жмет плечами. Мол, скоро тебя ждет сюрприз, сестренка! Саша! Я боюсь, – на глазах девушки снова заблестели слезы. – Я чувствую, что они что-то готовят.
Она помолчала, кусая губы.
– Знаешь, – уже спокойно сказала она, – отец вчера вечером заговорил о том, что мне пора замуж. Мол, по нашим обычаям я вообще перезрелок! Мол, уже почти 20 лет, а я еще не замужем. Он и раньше об этом говорил, но как-то абстрактно. Видимо, ждал, когда я окончу колледж. А вчера выдал, что в Степном есть уважаемые люди, с которыми не стыдно породниться. И что эти уважаемые люди имеют достойных, тоже уважаемых сыновей, которые учатся в институтах и которые будут преумножать заработанное многолетним трудом.
– Серик? – полувопросительно проговорил Саша.
Алтынай кивнула головой.
– А еще он сказал, что породниться с таким родом – большая честь. Мол, не голытьба какая-то!
У Саши застучало в висках. Откуда-то изнутри стало подниматься отчаяние. Сердце сжало железными пальцами. Отец Алтынай подтянул дальнобойную артиллерию и бил наверняка. Что называется, под дых.
– Средневековье какое-то, – пробормотал Саша. – Уважаемые люди! Богатый род! Богатая невеста! Вокруг голытьба. Не хватает только белой юрты и табуна лошадей! – и Саша покачал головой. – Я думал, что это – только в художественной литературе о жизни казахского народа в прошлом веке.