Алу: так плачет ветер
Шрифт:
— Я подумаю, обещаю, — кивнула я, положив медальон в карман.
— Хоть раз в жизни поставь себя выше остальных. Дакс, может, и спас тебя, но это не значит, что ты должна пожертвовать всем. Жестоко было лишать тебя второй ипостаси, неважно, по какой именно причине. Уверена, тебе было очень тяжело все эти годы, — сочувственно нахмурилась Флос-Вина.
— Возможно, но я… — от нахлынувших эмоций слова застряли где-то в горле.
— Ничего страшного, я все понимаю. Подумай. Поговори с Кларой, уверена, она будет только рада за тебя. И она не пропадёт, Алу. Только взгляни на неё, она полна энергии и любви к этому миру, любви к тебе. Она
— Я боюсь, что все хорошие качества в ней просто подавят, — качнула я головой. Клара — даксарра. И ей придется делать то, что скажут её родители. Глупо надеяться, что я хоть как-то в своём положении могу это изменить.
— Ты не сможешь на это повлиять, даже находясь рядом. Прости, но в клане тебя больше не примут, если только ты снова не начнёшь пить то зелье. Ты сможешь отказаться от свой сущности добровольно? — одна эта мысль заставила меня вздрогнуть. Оранжевая сфера в груди теперь казалась почти естественной, подавлять её — это предать саму себя. Но я могу оставаться в Монтэм Сильва, пока Клара не закончит учебу, и в Лисьи земли пойти после…
Однако мне уже сейчас хочется окунуться в этот новый мир, где окружающие будут похожи на меня. Может быть там мне удастся найти покой и, наконец, разобраться в себе. А может быть, это лишь мои глупые мечты. Я не узнаю, пока не попробую.
— Я подумаю. Спасибо тебе, — после этих слов я покинула комнату Флос-Вины.
Следовало бы пойти на занятия Клары, но я чувствовала себя потерянной, поэтому поднялась на замковую стену и стала наблюдать за бушующим морем. Ветер обдувал лицо, заставляя глаза слезиться. Несколько месяцев назад у меня не было сомнений в том, кто я. Выродок, которому не место в правящем клане, но которому дан шанс. Поездка в Монтэм Сильва дала мне повод мечтать о том, что я найду своё место в мире.
И теперь оказалось, что у меня, возможно, и правда есть это место. И там же могут найтись ответы на мои многочисленные вопросы, которые я так и не решилась задать мэтру Вульдсу. Он варил для меня зелье, подавляющее обращение. Конечно же, он что-то знает. И, возможно, как главному магу при дворе, ему известны истинные причины моего появления в клане.
Почему, почему, почему?
Так много вопросов и так мало ответов. В голову лезли предположения одно хуже другого.
— Потрясающий вид, правда? — раздался незнакомый мужской голос позади. Я резко повернулась, прижавшись к ограждению. Волв возраста магистра был немного выше меня, его тёмные волосы завивались, делая крупные черты лица мягче, сине-зелёные глаза смотрели открыто, в них светился ум. Резкие углы челюсти покрывала щетина, грозящая в скором времени превратиться в бороду.
— Прошу прощения, что напугал, — он немного склонил голову и приблизился к стене, встав от меня на расстоянии нескольких шагов.
— Я уже ухожу, — пробормотала я.
— Ну что вы, я не хотел нарушать ваше уединение, — улыбнулся он, источая внимание и участие. Лицо его мне показалось смутно знакомым.
— Моё имя Марк Норбил, — улыбнулся волв, явно наблюдая за моей реакцией. Мне захотелось отшатнуться,
— Ближе, чем мне хотелось бы, господин, — поклонилась я. — Но попрошу…
— Не бойтесь, госпожа Лунар, я не собираюсь травить вас, — хмыкнул господин Норбил, рассматривая меня любопытным взглядом. — Тяжело вам пришлось, не так ли? Волвы жестоки и консервативны, — мне хотелось рассмеяться ему в лицо. Его братья такие же волвы, как и он сам.
— Уверена, могло быть хуже, — последовал мой сдержанный ответ. Я хотела уйти, но вместе с тем понимала, что не стоит злить его, если он похож на своих младших братьев хоть немого.
— Да, могло, — прищурился господин Норбил. — Но знайте, что даже среди тех, кого вы считаете злейшими врагами, можно найти поддержку, — эта загадочная фраза сбила меня с толку. Перед тем как уйти, он бросил на меня пронзительный взгляд.
И как это понимать? Он пытается оказать поддержку? Или пустить пыль в глаза?
Тряхнув головой, я решила сосредоточиться на ближайших делах. Для начала нужно присоединиться к Кларе на занятиях.
Окинув море последним взглядом, я вернулась в замок с мыслью, что за несколько дней до отъезда из Игравии отправлю письмо мэтру Вульдсу, чтобы ответ уже пришёл в Монтэм Сильва.
***
Теперь у госпожи Лунар появилось имя. Оно, разумеется, было всегда. Но Магнум упорно называл её не иначе, как госпожа Лунар, проводя невидимую черту и напоминая себе, кто её воспитал.
Однако воспитание это не всё. Ему ли не знать?
Алу смотрела на него сбитым с толку взглядом, всей спиной прижимаясь к двери так, будто хотела убежать прочь. Но она стояла на месте и смотрела. Казалось, с ней всё в порядке. Но Магнум видел, как молния врезалась прямо между ней и даксаррой. Он не мог поверить, что всё обошлось. Губы до сих пор обжигало её имя, а ладони почти болели от желания проверить, не пострадала ли она, не появился ли очередной шрам на веснушчатой коже.
— Ничего не болит? — сорвалось с его губ почти неуместное, слишком ранимое и осторожное. Он сделал шаг вперёд, сокращая то малое расстояние, которое оставалось между ними. Но всё равно это пространство казалось огромной пропастью, которую он готов перепрыгнуть.
— Нет, — покачала Алу головой, кажется, искренняя в своем ответе. Магнум был уверен, что понятие боли в её понимании отличается от большинства людей и оборотней. Слишком много ей пришлось терпеть, чтобы малейшую ссадину воспринимать серьёзно. Но он воспринимал. Неожиданно остро. Так, будто в него самого вонзилась тысяча иголок. Однако он верил её ощущениям. Алу говорила правду и смотрела на него ясными глазами, в которых застыло нечто похожее на ожидание.
— Хорошо, на какой-то момент я подумал… — Магнум вздохнул и опустил голову, чувствуя, как глаза наполняются невысказанными эмоциями. На какой-то момент он подумал, что она умерла. Вот и весь ответ. И на какой-то момент внутри него стало оглушающе пусто. А потом она зашевелилась, и он оказался рядом, прижимая её к своему боку и ощущая её дыхание. Живая. И сейчас хотелось снова оказаться рядом, чтобы ощутить это дыхание, чтобы снова убедиться — живая.
Смущённый потоком хлынувших чувств, Магнум отступил.