Алукард и Первый Метаморф
Шрифт:
— Ну, все! П***ец тебе! Будет еще какой-то гегемон оскорблять сына красного комдива!
А техничная у него стойка! В прошлой жизни я такие на боксерских поединках неоднократно видел. Экстренно восстанавливаю в памяти навыки айкидо, которым занимался регулярно — раза два в неделю на протяжении последних двадцати пяти лет. Всё же работа у меня преимущественно сидячая была, отсюда и единоборства. Борьба с гиподинамией и попутно укрепление партнерских связей (айкидо у нас считалось боевым искусством топ. менеджеров — стратегическое мышление и тому подобное). И японца, ученика
А Миша меж тем уже приблизился и, долго не рассусоливая, попытался пробить прямой мне в голову. Как раз против такого удара сенсэй меня и натаскивал особенно тщательно. Уход с линии атаки, захват с приложением сил по вектору движения противника. И вот уже я стою, и Миша тоже стоит. Только с заломленной за спину в боевом приеме кистью. А вот уже не стоит, а перебирает на месте ногами от нестерпимой боли. А я уже на кураже — адреналин, помноженный на коктейль из браги и самогона.
— Внимание! — кричу. — Впервые на арене нашего пляжа! Танец дрессированного Мишки! Давай, Михайла Топтыгин, танцуй! — и противник, поскуливая, стал подпрыгивать в том направлении, куда я тянул его руку.
— А если серьезно, — я останавливаюсь и пристально смотрю в глаза этого архаровца, дожидаясь установления зрительного контакта. — Если вы, существо, недостойное назваться Человеком Разумным, и лишь из-за «родственных связей» таковым именуемое, не в состоянии, находясь в обществе других разумных индивидуумов, вести себя адекватно и поддерживать своё достоинство на минимально приемлемом для взаимодействия с окружающими уровне, то я вам искренне сочувствую и советую задуматься над решением столь значимой проблемы. Как вариант — можно проявить капельку гражданской сознательности и самоизолироваться, посвятив время своего затворничества культурному развитию, что позволит вам вновь быть принятыми обществом, а не выставлять на всеобщее обозрение свою бескультурную и пока явно умственно ограниченную суть, порочащую честь ваших родителей.
Ох и утомительное это дело — придурков вразумлять. Я незаметно восстановил дыхание и продолжил экзекуцию.
— Если же серое вещество в вашей черепной коробке находится в относительной норме и не имеет явных отклонений, требующих немедленного медицинского или воспитательного вмешательства, но слишком бурно реагирует на спиртосодержащие напитки или иные психотропные вещества, поступающие в организм перорально (или иным способом), то предлагаю Вам рассмотреть вариант с исключением из вашего рациона, столько губительно сказывающиеся на процессы высшей когнитивной деятельности химические соединения, пока это не привело вас к ситуациям чудовищным и непоправимым.
Ненадолго замолкаю, желая убедиться, слушает ли меня собеседник. Судя по вытаращенным глазам, слушает. Но не факт, что понимает… Но это не так страшно, говорю я отчетливо, если что, товарищи всё ему перескажут…
— Могу ли я надеяться, что слова, сказанные мной, не пропадут в пустоте и будут восприняты вами серьёзно, без излишней в вашей бедственной с духовной точки
Миша от окончания моего спича впал в лёгкий ступор, а потом закивал как китайский болванчик… Мда…
— Что ж! Прошу принять на поруки сего буйного субъекта, — обращаюсь я к подошедшим мажорам. После чего отпускаю противника и легким толчком направляю в сторону дружков.
Парень делает пару шагов, спотыкается, пытается упасть, но его тут же подхватывают под руки и уводят…
А от удаляющейся группы отделяется один из ребят постарше.
— Приносим свои искренние извинения за действия нашего друга, — очень вежливо обратился он ко мне. — Мы были не правы. Больше такого не повторится.
И развернувшись, отступил к остальным.
Я же стоял и старался не показывать, что у меня от перенапряжения трясутся руки — парень оказался ГОРАЗДО сильнее меня, да ещё и техники в новой жизни я не отрабатывал, так что подобное удержание потребовало от меня максимального напряжения мышц… Фух… Похоже, я себе что-то потянул…
После окончания конфликта все как-то очень быстро по домам засобирались. Мажоры, возбужденно галдя, позапрыгивали в свои машины и укатили, оставив солдатиков собирать вещи.
Блатные после произошедшего стали как-то странно на меня посматривать и тоже поспешили отчалить. Только их предводитель, Серега, перед отбытием крепко пожал мне руку и сказал, что если что нужно будет, то его можно найти в портовом районе…
— Спроси Серого с Инжирной, и тебе подскажут. Бывай!
Что же. И такие контакты полезны. Это я, как предприниматель девяностых годов, говорю…
А дальше и мы собираться стали. Правда, Шкода порывался продолжить посиделки — нам оставили недобитую бутылку самогона и мясо, что как раз дожаривалось на металлическом листе.
— Не, пора собираться! — безапелляционно решил я, глядя на хмельные рожи своих друзей. — Сейчас только немного в себя приду и движем. Но больше никакого алкоголя. Вон — бери пример с Малыша — ешь мясо…
В итоге с пляжа мы тронулись только через час. Эххх… А мне, как самому трезвому, парней ещё и по домам разводить…
Всё хорошо, что хорошо кончается, и особенно хорошо, что без последствий. По крайней мере я на это надеюсь…
А с высоты тропы, петляющей вдоль береговой линии, то появляясь, то скрываясь за деревьями, за происходящим на пляже внимательно наблюдали четыре пары глаз.
Мужчина, женщина и два здоровых волка — стандартный парный патруль клана Канисов. Они как обычно патрулировали побережье, высматривая и вынюхивая любые угрозы городу и его жителям.
— Вуф? — вопросительно повернул голову один из хвостатых напарников.
— Да, ты прав, это действительно странно. — ответила своему четвероногому товарищу девушка. — А как тебе это нравится? — обратилась она уже к своему напарнику-человеку, кивая на то как, широкоплечий двухметровый Михаил Петровский сейчас танцует на цыпочках вокруг противника меньше его на голову…