Альянс мусорщиков
Шрифт:
– А второй раз?
– Второе обсуждение прошло вскоре после прибытия лондонского подразделения. Призрак только что стал лидером Бруклина и воспринимал все совсем не так, как его предшественник. Сопротивление и Бруклин поддержали разрешение женщинам пользоваться луками, но глава лондонских повстанцев проголосовал с Манхэттеном и Квинсом против. Думаю, отчасти потому, что лондонцы были беженцами, их позиции – ужасно слабыми, и Лед беспокоился, вдруг голосование за изменение существующих законов спровоцирует реакцию против них самих.
Я помолчала.
–
– Полагаю, он боится, что женщины окажутся лучшими лучницами, чем он.
Я рассмеялась.
– Возможно, так и есть. Майор похваляется умением натягивать тетиву и выпускать стрелы на далекое расстояние, но едва способен поразить цель. Лучший охотник в альянсе – это Призрак. Он не обладает мощью других лидеров подразделений, но быстро и точно стреляет и получил свое прозвище за невероятную способность незамеченным подбираться к цели.
– Ты говорила, что провела первые одиннадцать лет жизни с матерью в лондонском подразделении. Было очень плохо?
– Ход жизни в подразделении почти целиком зависит от его лидера, - сказала я. – Лед получил прозвище за то, что никогда не проявляет эмоций. Это заставляет окружающих нервничать, но Лед поддерживает строгий порядок в подразделении. Травля, неподчинение и смута мгновенно и жестко пресекаются, и неважно, кто в них замешан. Люди, которые следуют его правилам и тяжело трудятся, получают защиту и хорошее отношение.
– Полная диктатура, но справедливая, - заметил Тэд.
– Да. Льда можно назвать хорошим лидером, потому что лондонцы прибыли сюда с пустыми руками, но сейчас находятся в равных условиях с остальными подразделениями. Его любят: все-таки он руководит лондонским подразделением уже тридцать лет. Лидера можно сменить с помощью всего лишь кучки людей, но нельзя продержаться на своем месте больше пары лет без широкой поддержки.
Тэд молчал минуту или две, словно что-то обдумывал.
– Значит, прибыв в Лондон, Доннел женился на твоей матери, но после его возвращения в Нью-Йорк она осталась в Лондоне. Ты сбежала от пожара и перебралась в Нью-Йорк в одиннадцать лет, но твоя мать умерла.
Он помолчал.
– Мой отец умер, когда мне было всего шесть, так что я могу понять, как ты себя чувствовала и почему ненавидишь привилегированных иномирцев, вроде меня.
Я испытала странное чувство вины от того, что не могла рассказать Тэду, как он ошибается в отношении моей ненависти к нему. Посреди сводящего с ума высокомерия и раздражающих вопросов бывали моменты, вроде нынешнего, когда парень выглядел вполне человечным и приятным.
Тэд покачал головой.
– Блейз, тебе ни к чему так жить. Когда Брейден, Феникс и я уедем весной, мы могли бы взять тебя с собой в один из колониальных миров. Ты сможешь вести достойную, цивилизованную жизнь, которой заслуживаешь.
Я
– Ты, кажется, забыл, что я принадлежу к земному Сопротивлению.
– Я понимаю, что ни один колониальный мир не захочет принять члена Сопротивления, особенно дочь Шона Доннели, но я знаю нескольких могущественных людей и мог бы... – Похоже, в этот момент Тэд заметил выражение моего лица, поскольку не договорил фразу.
– Значит, ты предлагаешь использовать свое влияние, чтобы обеспечить мне местечко в одном из ваших ярких новых миров? – Моя краткая приязнь к Тэду сменилась бешенством, и я посмотрела на пиявку. – И каких одолжений ты планируешь попросить в обмен на свое великодушие?
Тэд выглядел испуганным.
– Никаких, - поспешно сказал он. – Я бы не помыслил пытаться подкупить девушку...
Я не слушала его – злилась, что Тэд счел меня такой же, как мой брат, предположил, что я могу стать изменницей и предать все и всех, лишь бы ухватиться за шанс переселиться в новый мир.
– Каков бы ни был твой план, - накинулась я на иномирца, - в нем есть один большой изъян. Я не заинтересована в твоей взятке, потому что никогда не покинула бы Землю. Возможно, ты невысокого мнения об этой планете. Сперва люди разрушили ее за века перенаселения и загрязнения, затем бездушно сбежали, но это родной мир человечества, и некоторые из нас его любят!
Тэд вжался в стенку палатки, чтобы увеличить расстояние между нами.
– Пожалуйста, забудь, что я вообще предлагал тебе перебраться в другой мир. Уверяю, я не пытался подкупить тебя и добиться... симпатии. Меня просто тревожило, насколько трудна и опасна твоя жизнь в Нью-Йорке.
Симпатии к нему? Я сообразила, что поняла все совершенно неправильно. Конечно, Тэд не считал меня предательницей, подобной брату. Тэд не знал, как Симус продал нас иномирцам в обмен на место в одном из новых колониальных миров. Тэд вообще не знал, что у меня есть брат.
– Прошу прощения, - сказала я гораздо спокойнее. – Я не думала, что ты пытаешься соблазнить меня спать с тобой. Я слишком остро отреагировала, потому что волнуюсь о Земле и потому что твои слова напомнили мне кое-что плохое...
Одна из удочек резко вздрогнула.
– Рыба! – крикнула я и поспешно выползла из палатки.
Мы ненадолго отвлеклись, втаскивая свою добычу наверх и насаживая новую наживку на крючки, затем Тэд заговорил вновь, с параноидальной осторожностью подбирая слова:
– Я принимаю, что ты хочешь остаться на Земле, но наверняка есть лучшие места для жизни, чем Нью-Йорк. Ты не могла бы уйти с нами за Ограду и найти место в одном из поселений там?
Я покачала головой.
– Когда последние гражданские покинули Нью-Йорк, многие из них осели в поселениях за Оградой. Они не забудут, как вели безнадежную битву, защищая свои районы от мародеров, и как некоторые из их друзей умерли на баррикадах. Они не пустят к себе дочь мародера. Меня пристрелят!