Алые небеса Сеула
Шрифт:
Битком же? Не помню. Перед глазами лишь испуганное лицо Соколовой. Но почему она не сделала отмену и не спустилась по лестнице, например? Кто-то из сотрудников ехал на семнадцатый, и ей стало неудобно выходить в промежутке?..
Ладно, сейчас проверим!
Захожу в ранее вызванный лифт – тот, в котором находилась Маша, стоит на месте. Поднимаюсь на семнадцатый, оглядываюсь – в коридоре никого. Ноги интуитивно ведут в сторону приемной генерального. Черт знает, с какого перепуга меня несет в адское логово, но предчувствие не
Намереваюсь последовать за русской, важно чеканя шаг, однако выпорхнувшая из кабинета Минхо секретарша преграждает путь, требуя застыть на месте.
– Руководитель Ли, генеральный директор Пак в данный момент не может вас принять, придется подождать, – не кланяясь, оповещает девица в строгом черном костюме.
Выглядит в точности, как жнец из дорамы про призраков, аж позвоночник холодом прошибло.
– Почему не может? – ехидно щурюсь, но смотрю на девушку пристально, в надежде, что растеряется.
Но нет. Приближенные сотрудники Минхо прямо как натренированные бойцовские питбули – ни грамма человеческого, лишь остервенелое рвение угодить хозяину.
– У него личная и крайне важная встреча. Записать вас на послеобеденное время?
Хмурюсь, но не спорю, пусть от словосочетания «личная встреча» в глазах начинает рябить, а в горле появляется мерзкий привкус желчи.
– Обойдусь, мое дело не «крайне важное», – цитирую, разворачиваюсь на каблуках и покидаю приемную, однако ретироваться полностью не спешу, занимаю удобное местечко справа от двери, жду, пока Маша навстречается.
Спустя полчаса, когда терпение уже минут десять как приказало долго жить, а от абордажного захвата меня удерживает страх навредить Марии, моя девушка наконец появляется в коридоре. Безо всяких сантиментов хватаю ее за руку и, не позволяя вставить ни слова, тащу по (благо пустому) коридору, вплоть до лифтов. Маша не упирается, но отчаянно пытается что-то сказать. Оборачиваюсь, глядя на нее так, словно готов убить, что, в общем-то, недалеко от истины.
Двери разъезжаются. Из кабины выходят люди. Девушка замолкает, туго сглатывает. Я же хочу выдохнуть, успокоиться хотя бы на время. Получается скверно, хочется выложить Соколовой все здесь и сейчас. От скандала спасает внезапно материализовавшийся попутчик.
Заходим в лифт. Теперь мы сдержанны. На шестой шагаю первым. Маша жеманится, бегая по моему лицу растерянным взглядом. Психую! Плюю на субординацию. На глазах коллеги беру девушку за руку и выволакиваю из кабины. В гробовой тишине тащу к кабинету.
Едва в поле зрения оказывается нужная дверь, за которой нас никто не увидит, эмоции окончательно срываются с предохранителя. Хватит, не могу молчать!
Наотмашь распахиваю деревянное полотно, бесцеремонно запихиваю Соколову внутрь и начинаю с порога сыпать обвинениями.
–
– Соджин… – еле слышно шепчет Маша, пришпиленная к полу моим напором, смотрит испуганно и так невыносимо мило, что сердце подскакивает к горлу.
Но я кремень, не поддамся на девчачьи уловки!
– О нет… Даже не пытайся отвлечь меня, делая свои щенячьи глазки! Немедленно возвращайся в отель и…
– Соджин, – уверенно повторяет девушка, кивая в сторону моего стола, но я не акцентирую на этом внимания, продолжая говорить.
– Хотя нет, сначала объяснись, пока я не напридумывал себе всякого! Зачем ты ходила к Минхо? Что еще за фокусы? Я просил держаться от него подальше! Ты ведь понимаешь, что это не просто ревность! То есть я, конечно, дико ревную, но основная причина…
– Соджин! – истерично взвизгивает Маша, вырывая руку из моей пятерни, и уже открыто тычет пальцем вглубь кабинета.
– Да что Соджин? Что?! – Резко поворачиваю голову в указанном направлении, сталкиваясь взглядом с потрясенно и одновременно по-детски восторженно улыбающейся Джуён.
Черт! Почему я забыл?!
– Секретарь Чхве?.. – жалко выдавливаю я, цепенея.
Ащщ… День только начался, а моя неугомонная шкура дважды попала в неприятности! Но как? Неужели любовь действительно делает из нормальных людей непроходимых тупиц? Никогда я не допускал столько ошибок сразу, я в принципе не промахивался, но с появлением в моей жизни Соколовой исключительно этим и занимаюсь – безбожно косячу!
– Я, пожалуй, оставлю вас. – Джуён практически на цыпочках приближается к нам, намереваясь прошмыгнуть к двери.
И ей почти удается, поскольку я, мягко сказать, нахожусь в прострации, фигея от собственной глупости. Хорошо, что голос Маши с настороженным вопросом: «И что теперь делать?» – возвращает меня в реальность.
– А ну, стоять! – громогласно выпаливаю я.
Чхве Джуён замирает у выхода, практически коснувшись дверной ручки. Поза странная: шея до предела вжата в плечи, голова опущена, сама на полусогнутых.
– Руководитель Ли, я… мне… – жалобно стонет она, оглядываться не решается.
– Секретарь Чхве, – пресекаю бессвязное бормотание кореянки, – все, что вы тут увидели и услышали…
– Да-да, – перебивает Джуён, резко распрямляясь и оборачиваясь. – Я понимаю, буду нема как рыба! Вы прекрасная пара, кстати, поздравляю.
– Нет! – порывисто подключается к беседе Маша. – Это совсем не то, что ты подумала!
Что значит «нет»? Мы не прекрасная пара?
Или мы не пара?
– Нет? – возмущенно шикаю я быстрее, чем успеваю обдумать ремарку.
– Нет? – эхом повторяет Джуён, на ее влажных от вишневого блеска губах расцветает ехидная полуулыбка.