Алый ангел
Шрифт:
– Так, ты подошел к ней и как бы начал ухаживать.
– В этом весь я, - говорю ей, смущенный, куда все это идет.
– А дело... ты рассказал ей подробности по делу Бугимена. Ты всегда делишься подробностями дела?
– Первый раз был случайностью, но она помогла мне его идентифицировать. Позже я держал ее в курсе, потому что она стала мишенью, как мы и поступаем с любым, кто оказывается под прицелом. Она не хочет, чтобы я рассказывал подробности дел, потому что ей не нравится, что я нарушаю правила из-за нее. Лана уважает мою работу и не хочет, чтобы у меня были проблемы.
– Она никогда не спрашивала
– спрашивает Хэдли, запутывая меня.
– Нет. Что происходит?
– Ничего, - говорит она, тяжело вздыхая.
– Ты же знаешь, что я с подозрением отношусь к каждой девушке, с которой ты встречаешься, особенно к их мотивам. Лиза использовала твое имя, чтобы получить повышение. Она мне все еще не нравится.
Было сложно не рассмеяться.
– Слушай, Лана – прекрасный человек, Хэдли. Она сострадательная, понимающая, вдумчивая и чертовски заботливая. Это больше, чем я когда-либо ожидал, выбрав такую карьеру. К тому же она безумно независима и умна. Но если бы она меня использовала, я бы знал об этом. Она не интересуется ФБР в значении карьеры, хотя я думаю, что она стала бы профессионалом в этом деле.
– Верно. Ты прав. Прости. Мне нужно изучить еще кое-что из лаборатории. Поговорим поз-же?
– Ага. Дай мне знать, если найдешь что-то странное как, например, гвоздь в животе.
– Гвоздь в животе?
– спрашивает Донни.
– У Лоуренса Мартина нашли один. А что?
– спрашиваю я.
Он трясет головой.
– Где-то слышал. Просто не могу вспомнить где.
Донни, как и меня, завербовали сразу после колледжа. Он проработал в нашем отделе всего шесть лет, но в ФБР - одиннадцать.
– Поговорим позже, - говорю я Хэдли.
– Берегите себя.
Закатив глаза, я кладу трубку. По крайней мере, она начинает больше походить на себя. Вмешивается и язвит.
Донни выглядит погруженным в свои мысли и снова, и снова рисует гвоздь, вызывая у меня чувство замешательства. Но так выглядит его мыслительный процесс, когда он пытается воскресить воспоминания.
– Думаешь, он убивал еще раньше?
– спрашиваю я.
– Нет, - сразу же отвечает он.
– Мне кажется, что я слышал об этом раньше. Гвозди в животе. На самом деле это жестокая техника пыток. Когда ты их глотаешь, они разрывают тебя, а затем прокалывают слизистую оболочку желудка. Не говоря уже о том, что произойдет, если тебе удастся протолкнуть их дальше. Но всего один гвоздь? Это что-то, да значит.
– Лоуренс был сыном полицейского из Делейни Гроув. Но он покинул это место примерно в наши временные рамки. Некоторые из них сделали то же самое. Они продолжали добиваться успеха. И никогда в жизни не проявляли никаких признаков насилия и, кажется, у всех была чистая совесть. Никогда человек не будет добиваться успеха, если его пожирает вина.
– Так ты думаешь, что они стали целью, но при этом не сыграли роли в том, что произошло той ночью?
– размышляет он.
– Не знаю. Я просто составляю их профиль. Это моя работа.
Он смотрит вниз, снова рисуя гвоздь. Линия за линией.
Мы все выясним и остановим убийцу. Это наша работа.
В конце концов, добро побеждает зло, потому что зло всегда действует в одиночку.
Глава 7
В
Уильям Шекспир
Лана
За одну неделю я вычеркнула из своего списка два имени. Мы все ближе. Джейк очень волнуется.
Я ускорила график и начала прятать тела. Сменила МО. А также начала добавлять гвозди, чего не планировала делать до более поздних этапов игры.
В моем восковом яблоке также появилось несколько гвоздей, чтобы отметить новые долги, которые я собрала, но мы переместили мою комнату убийств в дом Джейка.
СМИ больше не интересуются мной с тех пор, как Крэйг представил профиль Алого Истребителя. Да, СМИ дали мне имя. Каким-то образом Джейк назвал меня так, как и хотел.
По иронии судьбы, СМИ потеряли интерес к моей героической стороне в пользу темной. Это просто показывает, каким извращенным и уродливым может быть этот мир.
– Ненавижу, как быстро ты вычеркиваешь имена, - ворчит Джейк, когда я отмечаю имя по-следней жертвы.
– Двое за неделю - это не так быстро. Я хотела бы потянуть, но мне это надоело. Я готова закончить.
– Из-за Логана?
– спрашивает он, изучая меня со своего места.
– И да, и нет. Я устала быть скованной прошлым и не иметь возможности его отпустить. А ты нет?
Он наклоняется, упираясь локтями в поручни кресла.
– Скажи мне кое-что, Лана, как ты думаешь, что произойдет, когда все это закончится, при условии, что мы переживем это. Думаешь, он ничего не узнает? Ты свалишь с ним в закат - агент ФБР и убийца? Я хочу знать, что ты думаешь на самом деле. Я согласен закончить там, где мы есть, и двигаться дальше, как мы только можем. Думаю, это единственный способ удержать его, если это твой истинный конец игры.
Моя губа дрожит, и я прочищаю горло.
– Останавливаться сейчас было бы неправильно. Маркус и папа... они все еще мертвы, и меня преследуют их смерти.
Он откидывается назад, глядя на меня.
– Иногда мне кажется, что я чувствую Маркуса. Думаю, он здесь, рядом с нами, чтобы нас не обнаружили. И все же я понимаю, что это нелепо, и что наша удача рано или поздно от нас отвернется.
– Ты хочешь остановиться?
– тихо спрашиваю я, сидя на самом краю его стола.
– Честно? Не хочу. Я жажду уничтожить их всех до единого за то, что они сделали. Хочу, чтобы они страдали. Но с моей стороны несправедливо ожидать этого от тебя, когда ты наконец-то исцеляешься. И это из-за Логана. Он вернул тебе то, что ты потеряла.
– Что?
– спрашиваю я, когда он переходит в другой конец комнаты и берет напиток из ми-ни-бара.
– Твое сердце, - говорит он мне, смотря на меня с печалью в глазах.
– Ты мог бы двигаться дальше, - сообщаю я ему, пожимая плечами.
– Маркус хотел бы этого.
– Пока я буду заниматься своими жаркими отношениями без эмоциональной привязанности, - отвечает он с едва заметной ухмылкой.
– Каждый раз, когда мне кажется, что я могу уйти… я закрываю глаза и вижу, как это происходит снова, - говорю я ему, тяжело вздыхая.
– Иногда мне кажется, что я действительно умерла, и что действительно стала ангелом отмщения, о котором говорил мой брат…