Алый ангел

Эбби С. Т.

Именно тогда он заметит многое. Тогда он ударит нокаутом, а не простым хуком в живот.

— Мне нужно возвращаться, но ты собирайся. Я, вероятно, вернусь поздно, но позвони мне, если понадоблюсь, и я буду здесь так быстро, как только смогу, — говорит он мягко.

Я целую его, чтобы заткнуть, позволяя ему ощутить то, что только он заставляет меня чувствовать себя лучше. Целую его по многим причинам так, что все они спутались вокруг одного простого, безобидного слова из шести букв, которое обладает большей силой, чем я когда-либо

представляла. 

Теперь я знаю, почему мой отец никогда не смог двигаться дальше после смерти моей мамы.

Он был романтиком.

И как истинный романтик, он не смог оправиться от потери своей любви.

Руки Логана скользят по моей заднице, но перед тем, как мы оба заводимся, у него звонит телефон. Он стонет, смотрит на экран и закатывает глаза.

— Еще одна причина, по которой я ненавижу этого сукина сына, — говорит он, сначала сбивая меня с толку. — Спецагент Джонсон, уже соскучились по мне?

Я заставляю тело не напрягаться, как только слышу его фамилию. Заставляю себя держать свое лицо спокойным, чтобы скрыть любые микро-выражения, которые могут выдать меня. Я продолжаю целовать его грудь, а он свободной рукой ласкает мою спину нежно, без задних мыслей, с огромными чувствами.

Для него стало естественным трогать меня и обнимать, успокаивать меня, даже когда мне это не нужно. Я никогда не думала, что у меня будет такая легкость с кем-то. Что кто-то, подобный ему, вообще существует.

— Чем я занимаюсь, тебя не касается, спецагент Джонсон, — резко говорит Логан с оскалом на губах. — Не забывай, что ты мне больше не начальник.

Мне становится плохо, но потом я вспоминаю, что он в ФБР только семь лет. Логан не был в этом замешан.

Я расслабляюсь.

— Я дам тебе знать, когда вернусь. Я на пять сантиметров выше тебя с грязными светлыми волосами. Меня трудно не заметить.

Я ухмыляюсь ему в грудь, не позволяя ему увидеть это. Мне нравится, что он не ведомая овца, как другие.

Хотя я все еще слышу, как агент что-то продолжает говорить, но Логан уже вешает трубку, и я продолжаю скрывать свою улыбку. Он снова обнимает меня и на мгновение сжимает.

— Могу я кое-что спросить? — спрашивает он тихо.

— Ага.

— Почему ты никогда не говоришь о своем прошлом? Я продолжаю ждать, когда ты откроешься, но я переживаю, что ты просто закроешь эту часть себя, если я просто забуду об этом.

Кровь стынет в венах.

— Не сейчас. Не сегодня. Не так, — говорю я хрипло. — Но однажды, обещаю, ты все узнаешь.

И я надеюсь, что, несмотря на острые как бритва факты, он все еще будет любить меня.

Он сжимает меня сильнее, а я игнорирую боль в груди.

— Мне нужно возвращаться. Один из парней может убить Джонсона, если я не вернусь и не вмешаюсь.

Я понимаю, что мне нужно задавать вопросы, чтобы казаться, будто я ничего не знаю, не выглядеть подозрительно и все такое.

— Джонсон? — задумчиво спрашиваю я, играя скромницу, когда он

вздыхает и отталкивается.

Он целует меня быстро, осторожно, чтобы не задерживаться, зная, что мы быстро воспламенимся, если он это сделает. Когда он подходит к двери, говорит:

— Долгая бл*дская история. Возможно, у меня наконец-то будет больше времени, которое можно будет провести с тобой, когда это дело закончится.

— Что это значит? — спрашиваю, в самом деле сбитая с толку.

Он поворачивается и ухмыляется мне.

— Пойти против Джонсона, чтобы он ничего не скрывал, может стоить мне карьеры.

После этого он исчезает за дверью, оставляя меня без финала, будто это нормально.

Мне нужно убить кого-то быстрее, чем я предполагала, так что я тороплюсь переодеться, натягивая теннисные ботинки, которые я скоро заменю своими большими сапогами.

Я подхожу к комнате Хэдли и стучу в дверь. Она открывает ее, улыбаясь мне.

— Что ты сказала Логану? — шиплю я, входя в ее комнату.

— Что ты борешься с травмой из-за Бугимена. Это был самый легкий способ заставить его попросить тебя поехать с нами.

Я пялюсь на нее.

— Я не страдаю.

— Ага, а нормальная девушка бы страдала. Черт, я до сих пор боюсь идти домой и спать там, а он, между прочим, вломился не в мой дом. Я до сих пор чувствую себя незащищенной.

— Логан чувствует вину теперь. Я не притворялась страдалицей, потому что не хотела, чтобы он чувствовал себя виноватым. Я бы предпочла, чтобы он подозревал меня в чем-то, чем причинять ему боль, заставляя нести ненужное бремя.

Ее улыбка увядает.

— Я не хотела доводить до такого, — говорит она серьезно. — Бл*ть.

Расправляю плечи и проверяю время на телефоне.

— У меня есть дела, и, когда я вернусь, ты объяснишь, почему карьера Логана может быть в опасности.

Она поджимает губы, говоря мне, что в курсе.

Я решаю, что убийство Моргана можно оттянуть еще на пару минут.

— Что?

— Миллер Джонсон — глава нашего подразделения. Кое-какой позор дал ему доступ к некоторым высшим чинам. Они не уволили его, когда он так облажался, но перевели в другой отдел. Директор обходит множество протоколов, чтобы он продолжал скрывать то, что произошло в вашем городе. Но если Логан не будет сотрудничать, то пойдет против многих высокопоставленных чиновников, которые разрушат карьеру Логана в ФБР.

Всегда ненавидела коррупцию. Вот почему я начала то, что начала. Никто ничего не сделал.

Никто, кроме меня.

— Ты не можешь убивать каждого члена ФБР, что пройдет против Логана, — незамедлительно добавляет Хэдли, изучив мое лицо.

Не понимаю почему.

— Конечно, не могу, — снисходительно говорю я.

Я начинаю уходить, но она хватает меня за локоть. Опускаю взгляд до контакта, и Хэдли сразу отпускает меня, часть ее страха ко мне все еще присутствует.

Встречаюсь с ней взглядом.