Алый ангел

Торнтон Элизабет

Принц мягко вмешался.

– Кларенс обожает рассказывать эту историю. Почему бы вам не позволить вашей герцогине прогуляться с ним, Дайсон? Будет жаль, если Габриель, проделав столь долгий путь в Виндзор, не увидит знамен и гербов рыцарей ордена. А мы тем временем разопьем бутылочку портвейна, если вы не возражаете.

Кэм быстро принял решение.

– Габриель?

– О да, пожалуйста! – немедленно ответила она.

Кларенс лучезарно улыбнулся Кэму, предлагая руку Габриель.

– Вот как все произошло, – сказал он, уводя

за собой девушку. – На балу, который Эдуард Третий давал в Виндзорском замке в 1347 году… Или это было в сорок восьмом? Не важно, дата не имеет значения. В любом случае бал давали в честь взятия Бордо. Нет, нет! Теперь я вспомнил. Праздновали взятие Кале. Как я уже говорил, во время бала подвязка непревзойденной красавицы Джоан Кент упала на пол. Король…

– Король поднял ее, – рассказывала Габриель Кэму примерно час спустя. Их экипаж направлялся из маленькой Виндзорской деревни в Лондон. – Но, быть может, ты уже слышал эту историю? – с опозданием добавила девушка.

– Напомни мне, – великодушно отозвался Кэм.

Габриель не нужно было просить дважды. История поразила ее воображение.

– Придворные короля и некоторые леди стали комментировать это происшествие не слишком, надо сказать, лицеприятным образом.

– Чего и следовало ожидать, – заметил Кэм. – В легенде говорится, что Джоан Кент была любовницей короля.

– Ты знаешь эту историю, – сказала Габриель.

Девушка не могла скрыть разочарования.

– Я позабыл некоторые подробности, – солгал Кэм. – Умоляю, продолжай.

– Ты уверен, что забыл?

– Абсолютно.

Габриель облокотилась поудобнее на бархатные подушки.

– Надеюсь, она не была любовницей короля. – Габриель задумалась над этим еще на секунду и с еще большим чувством сказала: – Я никогда не поверю, что она была любовницей короля.

– Почему же?

– Потому что Черный принц, сын короля, женился на ней, вот почему. Но все это к делу не относится. Король Эдуард поднял подвязку, взглянул на хитрые, понимающие улыбки придворных и сказал: «Honni soit qui mal у pense».

– Стыдно тому, кто это дурно истолкует.

– Ты все-таки знаешь эту историю! – обвинила Габриель.

– Я вспоминаю ее урывками, – признал Кэм.

Наступило молчание.

– И? – ободрил он.

Грубо фыркнув, Габриель быстро закончила историю.

– Король пообещал, что наступит день, когда эти самые придворные будут мечтать носить такую подвязку. Так был основан орден рыцарей Подвязки. О чем вы говорили с принцем Уэльским, когда я ушла с Кларенсом?

Сдержав улыбку, Кэм уклончиво ответил:

– О том, о сем. Ничего такого, о чем тебе следует беспокоиться.

Спустя некоторое время он задумчиво продолжил:

– Габриель, я вот что думаю. Возможно, нам стоит остаться в Лондоне на пару месяцев. Раз уж мы проделали долгий путь из Корнуолла, сейчас, похоже,

идеальный момент, чтобы представить тебя обществу.

Слова мужа повергли ее в шок.

– О Кэм, нет! Пожалуйста! Я еще не готова к этому!

– Не готова? Дорогая моя, ты готова лучше, чем когда-либо. Этим вечером ты была просто великолепна. Я гордился, что являюсь твоим супругом. – Он нашел ее пальцы и сжал их. – Ангел, не в моей власти сейчас покинуть Лондон.

– Тогда отправь меня в Корнуолл.

– Чего ты боишься?

– Ничего! Всего! Ты же видел, что произошло сегодня вечером. Я почти выдала себя.

– Но ты быстро исправилась. Ты не повторишь одной и той же ошибки дважды.

– Но Кэм, разве ты не думал, что кто-то может узнать меня? Ты забыл, что этих английских джентльменов, лорда Уайтмора и его советников, мне представили в замке Шато-Ригон.

– Я не забыл. Это не важно. Я попрошу помощи у Питта. Он придумает что-нибудь. – Кэм улыбнулся и разгладил нахмуренный лоб жены. – Не удивлюсь, если лорда Уайтмора с компанией отправят в Ирландию до тех пор, пока не закончится наша небольшая вылазка.

– Если бы проблема была только в этом!

Кэм услышал, что голос его жены дрогнул, и обнял Габриель, утешая ее.

– Ах, Кэм, я никогда не буду счастлива в высшем обществе.

– Почему?

– Леди! – Это слово было произнесено словно проклятие. – Я не способна стать леди. Ты сам так сказал.

Габриель взвизгнула, когда в тусклом свете экипажа Кэм внезапно протянул к ней руки и перетащил ее к себе на колени.

– Дьявол, я слишком много говорю, – хрипло сказал он, чуть не задушив ее в медвежьих объятиях. – И не очень-то милосердно с твоей стороны, Ангел, бросать мои глупые слова мне же в лицо.

– Но ты говорил серьезно!

– Глупая! Разве ты не поняла, что я просто боролся с твоими непобедимыми чарами? Я был прижат к стене! Нельзя обвинять упавшего воина за то, что он использует любое попавшееся под руку оружие. Клянусь честью рыцаря Подвязки, это неправда от первого до последнего слова.

Ошеломленная, Габриель прошептала:

– Кэм, ты рыцарь Подвязки? Это правда?

– В какой-то степени. Я думал о подвязках своей жены. – Его рука скользнула под модные юбки и прошлась от лодыжки к колену. Габриель убрала ногу. Кэм сомкнул пальцы вокруг подвязки и потянул ее вниз.

– Кэм? – голос Габи прозвучал обманчиво чувственно.

– Гм-м? – его губы задержались на чувствительной точке у основания шеи и на плече.

– Похоже, я все-таки леди! Отпустите меня немедленно, сэр!

– Нет, пока не получу подвязку, – сказал Кэм, и, чтобы слова не расходились с делом, снял туфлю с ножки Габриель.

Секунду спустя он уже овладел своим трофеем.

– У меня чулок спадет, – сердито предупредила Габриель.

– Не искушай меня, – отозвался Кэм и подарил жене одну из своих грешно-сладких улыбок.