Алый ангел

Торнтон Элизабет

Как будто было неясно, что виги поддержат Питта, если действительно возникнет необходимость объявить Франции войну. Как будто Фокс не знал, что если Амьенский договор будет нарушен, без его поддержки правительство может быть распущено и в стране начнется анархия. Фоксу претили поверхностные рассуждения Питта, но он молча выслушал своего оппонента, с некоторым удивлением отметив, что герцог Дайсон ничего от себя не добавил.

Возникла пауза.

Повернувшись к Шеридану, при взгляде на которого становилось ясно, что тот за ужином как следует приложился к горячительным напиткам, Фокс поинтересовался:

– Ну

что, Шерри? Что мне им сказать?

– Скажи им, чтобы шли ко всем чертям! – сказал Шеридан, не открывая глаз.

– Вы слышали, что сказал мой друг, – произнес Фокс, с шумом отодвигая стул и вставая. – Отправляйтесь ко всем чертям или исполняйте условия договора. Если нарушите договор, я вам устрою ад прямо в парламенте.

– О, но нам не придется идти к черту, – подчеркнуто медленно произнес Кэм, заговорив впервые за долгое время. Не торопясь, он потянулся и заложил руки за голову.

– Прошу прощения?

– Черт сам к нам идет.

Теперь Кэм полностью завладел вниманием мистера Фокса. В глазах лидера оппозиции, казалось, вспыхнул огонек.

– Ага, теперь я понимаю. Это вас мистер Питт держал в резерве? И вы хотите меня поиметь, Дайсон?

Мистеру Фоксу приятно было наблюдать, в какой шок повергли эти слова как его друга, так и остальных присутствующих. Ум у Фокса был острым, словно рапира, а язык ядовитым и даже грубым.

Мистер Питт покраснел как рак; Лэнсинг захохотал; Кэм насмешливо поднял брови. А что касается мистера Шеридана, то было слышно, как тот тихонько похрапывает, уткнувшись лицом в собственный галстук.

– Вас поимеют довольно скоро, – непринужденно ответил Кэм, – если черт до вас доберется.

– Какой черт? – вспылил Фокс.

– Наполеон Бонапарт, первый консул Франции. Насколько я знаю, вы встречались с ним в прошлом году, сразу после подписания мирного договора. Мне дали понять, что Париж всегда был вашим любимым городом. Почему бы вам не сесть поудобнее, мистер Фокс? На самом деле никто здесь не верит, что вас можно в чем-то переубедить. У вас репутация человека нерушимых убеждений. Нет, наша цель заключается вот в чем. Вы встречались с этим… как там его? Благодетелем человечества? Диктатором? Тираном? И, само собой разумеется, у вас сложилось о нем некое мнение, которое может помочь нам в дальнейшем строить отношения с Францией. Это нас должно переубедить, мистер Фокс. Почему бы вам не воспользоваться случаем и не постараться убедить нас, что этот человек не опасен для Англии? Другими словами, собирается Наполеон Бонннарт захватить Англию или нет?

Несколько часов спустя, когда Фокс и Шеридан вставали из-за обитого зеленым сукном стола в клубе «Уайт», укладывая в карманы двадцать тысяч фунтов, выигранные у герцога Портландского, мистер Фокс, все еще под впечатлением от сцены в столовой мистера Питта, с горечью жаловался Шеридану, что в кои-то веки и лису смогли перехитрить. [11]

– Мне надоел этот каламбур и все его вариации, – возразил Шеридан.

Мужчины нашли тихий уголок в одном из читальных залом и заказали каждый по бутылке бургундского вина.

11

Здесь

игра слов: имя мистера Фокса (англ. fox) переводится как «лиса».

– Я чувствую себя обманутым, – угрюмо промолвил Фокс, пытаясь поместить свое тучное тело на чересчур изящном стуле.

– Ты всегда чувствуешь себя обманутым, – вполне резонно отметил Шеридан. – Давай смотреть правде в глаза Чарльз. Нас не допускают к власти потому, что в свое время мы нажили могущественных врагов. Но разве нам не нравилось это делать?

– Да, но этот-то совсем еще щенок.

– О ком мы говорим? – прямо спросил Шеридан.

– О Дайсоне.

– А, ты опять за старое, да? Верно, он еще щенок, но умный щенок. Ты думал, он попытается загнать тебя своими аргументами в угол. А он знал, что не сможет тебя переспорить.

Немного успокоившись, Фокс спросил:

– Думаешь?

– Конечно. Но он все равно одержал над тобой верх. Что ж, Дайсон понимает, что Наполеон Бонапарт – полная противоположность всего, за что ты всегда боролся.

– Удивительно, что Дайсон смог это понять, ты не находишь? – спросил Фокс. Он невольно начал уважать герцога. – Мало кто на это способен. Боже мой, Шерри, эта поездка в Париж буквально открыла мне глаза! Они все там позабыли принципы, за которые боролся народ во время революции и, благодаря которым, революция победила. Такое жуткое кровопролитие… и ради чего? Веришь ли, этот истеричный мегаломан, «первый консул», как он сейчас себя называет, действительно думает, что я буду помогать ему в Англии.

– Почему бы и нет? Все так думают.

– Но ведь Наполеон – антиреспубликанец. Он предал все принципы революции!

– Да, и поэтому мы, радикалы виги, будем сражаться с ним, если придется.

– В то время как консерваторы тори будут противостоять Наполеону, поскольку он представляет собой угрозу устоявшемуся порядку.

– Странно, не правда ли? Лэнсинг был прав. Как он сказал? «Политики вступают порой в удивительные союзы»?

– Что-то вроде этого.

Некоторое время мужчины не спеша попивали вино, погрузившись каждый в свои мысли. Вдруг Шеридан тихо засмеялся.

– Что такое? – спросил Фокс.

– Дайсон-то сообразительный малый. Слышал, что он сказал?

– По поводу чего?

– Он сказал, что все мы в душе либералы, хоть и находимся по разные стороны баррикад.

Фокс простонал.

– Ты не согласен? – спросил Шеридан.

– Нет, я не согласен. Кто может сказать, кто такой Дайсон и что он из себя представляет? Этот человек – тайна за семью печатями. Да, он знает, когда и что сказать, это уж точно. Но я бы поставил последний грош на то, что он не либерал. Я думаю, он страстно ненавидит нас, но никогда себя не выдает.

Вошел лакей в ливрее, и приятели сидели в тишине, пока он убирал старые газеты, пустые бутылки и стаканы. Как только лакей покинул комнату, Фокс и Шеридан возобновили разговор.

– Кто такой этот Маскарон? – спросил Шеридан.

Это имя Фокс упомянул вскользь во время ужина у мистера Питта.

– Преданный сторонник Бонапарта. Ты разве не слышал, как я рассказывал Питту, что первый консул дал ему пост в Адмиралтействе, или как они его там называют? Морское министерство?

– Да.