Алый ангел
Шрифт:
– Попытаешься, – согласился он.
Габриель не понимала, как это могло случиться, но сила, которую она чувствовала, когда Кэм вошел в комнату, оставила ее. Он был сдержанным, униженным, кротким, и это питало ее уверенность. Пару слов, и он будет ползать у ее ног, думала тогда Габриель.
Но он не ползал. Девушка заглянула в безудержные голубые глаза и увидела свирепость, которая должна была напугать ее. Она вывела герцога из себя. Габриель стало интересно, а не хотела ли она этого с самого начала,
Нечего было и думать о том, чтобы ругать его за Голиафа и Маскарона. Англичанин не должен знать, что она разгадала его замыслы, до тех пор, пока он будет уже не в силах что-либо предпринять. Но было совершенно очевидно: герцог ожидал, что она станет ругать его за грехи, которые он совершил как ее муж. Габриель могла безнаказанно дать волю гневу.
Не успела эта мысль отчетливо сформироваться у нее в голове, как ярость девушки взорвалась и вырвалась наружу, словно вулканическая лава. Ловким движением, которому ее научил Голиаф, Габриель с силой выбросила вперед обе руки и оттолкнула Кэма. Он с грохотом упал на пол, но не пошевелил и мускулом, чтобы подняться. Если бы Габи не распирало от безудержной злости, она бы посмеялась над изумлением, которое отобразилось на лице англичанина.
– Распутник! Обманщик! Плут! – в бешенстве закричала она и добавила парочку красочных французских эпитетов, от которых глаза Кэма восхищенно расширились.
– Теперь передо мной Габриель, которую я знаю, – радостно произнес он и приподнялся на локтях, чтобы лучше рассмотреть жену, которая металась вокруг него, делая широкие нетерпеливые шаги.
– Кто мне говорил, что влюбился в меня еще в Андели?! – кричала она.
– Это невозможно объяснить, но это правда, – признался Кэм, театрально вздыхая.
Голос Габриель звенел от эмоций:
– Лжец! Разве может мужчина, влюбленный в одну женщину, ложиться в постель с другой?
– Может, если думает, что женщина, которую он любит, недоступна, – веско заметил он.
– Мы обменялись клятвами перед Богом, – парировала девушка.
Она воспользовалась новым приемом, подумал Кэм, таким, который требует взвешенного ответа. Но не теперь. Они вернутся к этому позднее. Тем же оскорбительно благоразумным тоном Кэм сказал:
– Клятвами, которым мы оба абсолютно не собирались следовать.
На мгновение, всего на мгновение ветер перестал поддерживать ее паруса. Уперев руки в бока, тяжело дыша, сверкая глазами, Габриель смотрела на него в гневном молчании. Он осторожно сел на полу.
– А те ночи, когда ты тайком покидал Данраден?
– Какие ночи? – спросил Кэм, пытаясь выиграть время.
Он прекрасно понимал, о чем спрашивает Габриель. В те ночи он тайком уходил из замка, чтобы побыть с Луизой.
Девушка топнула ногой и наклонилась, чтобы оказаться с
– Где ты был? – прошипела она.
В голосе Кэма не было легкомысленности, когда он ответил:
– Ты знаешь, где я был. И я объяснил почему.
Габриель опустила ресницы, чтобы скрыть эмоции, но Кэм заметил, как замерло ее дыхание, когда она отвернулась. Очень спокойно и серьезно герцог сказал:
– Я уже говорил это, но скажу еще раз. С того дня, как ты стала мне настоящей женой, у меня не было других женщин. Я не знал, что ты заметила, что я покидал Данраден. Мне жаль. Возможно, я проявил недостаточную осторожность…
Ее смех остановил его.
Габриель бросила через плечо:
– Даже если ты и проявил неосторожность, я ни о чем так и не догадалась. Хочешь посмеяться? Я думала, что ты уходил, чтобы заниматься шпионажем. – Она снова расхохоталась, правда, не слишком убедительно. – Честно говоря, тогда мне хотелось, чтобы ты уходил почаще.
Казалось, девушка перенеслась мыслями в прошлое.
Кэм не знал, с какой стороны к ней подойти. Он молчал и смотрел на жену, пока та бесцельно мерила шагами комнату.
Когда Габриель заговорила снова, ее голос был безжалостным и холодным, как кусок льда.
– В те ночи ты уходил от меня к Луизе? А я до смерти боялась, что ты узнаешь, чем занималась я. Какая ирония судьбы!
От того, как она выбирала слова, Кэм почувствовал легкое раздражение.
– Я не уходил от тебя к Луизе. Ты ясно дала понять, что не хочешь меня. А чем же занималась ты?
Поскольку Габриель стояла к нему спиной, Кэм воспользовался возможностью подняться.
– Тебе это покажется смешным, – сказала она треснутым голосом.
– Габриель, – взмолился Кэм и поднял руки в успокаивающем нежном жесте.
Девушка обрела контроль над собственным голосом.
– Я болталась на веревке на стенах Данрадена, готовясь к побегу.
В ее голове мелькнула странная мысль, которой она, однако, не озвучила. Габриель вспомнила, что за несколько недель до побега ей, к огромному сожалению, пришлось прекратить прогулки по ночам. Англичанин перестал ходить к Луизе? Наверное, да, подумала она.
Габриель чувствовала, что слабеет. Сорвавшись с места, она бросилась к двери и широко распахнула ее.
– Я смертельно устала, – сказала Габи, – и моя голова вот-вот лопнет. – Это было чистейшей правдой. – Возможно, следует продолжить этот разговор, когда мы оба будем в лучшем настроении.
– Я не вижу смысла продолжать этот разговор, – к ее удивлению согласился герцог.
Величавой поступью пантеры Кэм подошел к двери. Габриель постаралась не дернуться, когда он остановился и дверном проеме, возвышаясь над ней.