Алый цвет: Том 1
Шрифт:
"Обнаружен Осколок. Поступил запрос на сопряжение. Согласиться?" - Внезапно активизировался Чарли.
Я моргнул. В смысле? Разве он мой Осколок? Я думал будет так, как было описано в сообщении... Или, по крайней мере я сразу проникнусь симпатией как было с ребятами...
"Ладно, давай", - согласился я. Надеюсь, от этого его переход упростится.
"Это так. Но вы будете вынуждены взять часть нагрузки на себя".
Я вздохнул. Ну что только не сделаешь для перспективы!
"Произведено сопряжение".
Я закусил губу. Голова взорвалась болью. Тело онемело от шока. Давно я не чувствовал
Внезапно в голове прояснилось. Я почувствовал, как боль уходит и разделяется. Подняв голову, я увидел мученические выражения лиц у ребят.
"Они разделили боль вместе с вами как ваши сопряженные души", - сказал Чарли довольно.
"А почему это без моего согласия?"
"Их желание было сильным и не вредило вам, а даже наоборот - помогало", - сказал он.
"Больше так не своевольничай. В следующий раз запроси подтверждение".
"Понял. Только не уверен, что вы сможете ясно мыслить, если на вас обрушится столько боли как сейчас", - хитро подметил он.
"А вот там и посмотрим".
– Как ты себя чувствуешь?
– Спросил Кэр, - Я уже совсем забыл как это больно.
– Пойдет, - отмахнулся я, - А вы как?
– Нормально, - сказала Лика, потягивась, - Только во всем теле какие-то мурашки. Забавное ощущение!
Как раз очнулся наш новый собрат по несчастью, неестественно бледный и синюшный как труп. Жадно присосался к печати крови.
Насытившись, он опять уснул.
– Ну, пора и нам спать, - сказал я, - Насыщенный сегодня был денек!
Все утомленно покивали. Всей толпой, включая новообращенного, мы завалились на многострадальную кровать. Скоро всем места перестанет хватать!
Очнулся Тимофей в середине дня. В помещении царила полная тьма, но для его глаз она выглядела как комната в пасмурный день. Краски поблекли, контраст уменьшился, но все было очень четко видно.
Первое время похлопав глазами, он попытался приподняться. Но по бокам от него лежали Юджин и Белла. Вторая закинула на него все свои конечности и самозабвенно дрыхла, разве только не храпела. Юджин притаился на самом краю.
Осторожно выкарабкавшись, он оглянулся. Вампиры спали вповалку, прямо как клубок змей. Лика разметалась по всей кровати в позе звезды, нагло выпихивая Кэрриана, который свернулся клубком, как большая черная кошка. Белла же закинула ноги и руки на Юджина, который во сне недовольно хмурился и опасно свешивался с кровати.
Спящие и мирные, они не походили на грозных созданий, которых он встретил вечером. Их сонные лица были беззащитно юными и трогательными.
"А ведь я могу их всех убить", - подумалось вдруг ему. В тощем и нескладном ранее теле чувствовалась небывалая мощь и сила, которая пьянила новорожденного вампира.
Но внезапно его прошила сильная боль. В голове помутилось и он пошатнулся. Когда он пришел в себя, то понял, что причинять вреда своей новой семье он все-таки не хочет. В конце концов, они, а точнее Юджин, дал ему силу... Мысли текли плавно, сердце билось медленно и размеренно, глаза видели каждую пылинку, а тело было таким непривычно легким и подвижным, что казалось еще чуть-чуть и взлетит ненароком! Разве чувствовал он себя так, когда был человеком?
Тим обернулся
Подойдя ближе, он посмотрел на себя.
Синяки под глазами исчезли, впрочем как и прыщи с редкими усиками. Кожа стала белой как мел и плотной - нигде не просвечивалось ни единой венки. Но видок у него все равно был какой-то болезненный. Зато что произошло с остальным! Волосы внезапно завились крупными кольцами и потяжелели, красиво уложившись. Черты лица приобрели более четкую и красивую форму. Глаза стали густого, темно-вишневого цвета.
Тимофей недоверчиво рассматривал свое лицо в зеркале. Оно казалось своим, родным, но одновременно таким непривычным! Как будто его фотографию отретушировал умелый фотограф, добавив какой-нибудь фильтр под названием "гламур". Ну чисто тот актер из нового фильма! Как его там, Тимур Соловьев? Или Соломин? А может, Синицын?
Вдруг он спохватился и стянул заляпанную кровью футболку. Тело почти не изменилось, к его огорчению. На первый взгляд. На второй взгляд оказалось, что он похудел еще больше, от чего начал проступать рельеф мышц. Тело стало более поджарым и сухим. Ну, в частном доме попробуй физически не поработать, то дрова надо наколоть, то воды с колонки принести, то баню растопить. У мышц не было иного выбора кроме как накачаться хотя бы самую малость.
Внезапно зверски захотелось есть. На ум пришла жареная картошка, оставленная на плите кухни. Нет-нет, нужно... Нужно...
– Боги, я уже и забыл каково это, - протянул Юджин, продирая глаза и садясь на кровати. Белла недовольно прорычала что-то во сне и передислоцировала свои конечности на спящую Лику.
Тим замер, глядя на Родителя.
– Ну, чего глазами хлопаешь, - проворчал Юджин, - На, вот тебе печать. Пусти к руке энергию и она раскроется... А, забыл, что ты не умеешь пока... Черт, придется самому тебя кормить... Новорожденные Птенцы это такая морока...
Тим послушно поел. Кровь казалась такой вкусной...
Утолив жажду, он спросил:
– Мне это ведь не снится?
– Куда там, - махнул рукой Родитель, - Иди лучше спи дальше. Завтра все узнаешь.
Он похлопал рукой рядом с собой, а сам немедленно уснул.
Тим осторожно лег и задумался. Если так подумать, нормальной семьи у него никогда и не было. Только пьющие равнодушные родители и больная бабушка. Интересно, каково это - иметь Семью?
Отчего-то вспомнился отец. Страшный, грубый и жестокий человек. Он много пил, гулял с друзьями и разорял их семью. Мать не лучше - во всем поддерживала его и всячески угождала, порой лишая единственное чадо возможности поесть или поспать. Чужие дяди и тети орали на кухне до утра, съедая всю еду в доме и оставляя дом в полной разрухе. Бабушка же была вечно недовольна как своей дочерью и ее муженьком, так и их сыном, которого она называла "уродцем". К себе она его взяла для того, чтобы он за ней ухаживал. Впрочем, у нее бывали проблески любви ко внуку, которые, впрочем, повторялись не чаще раза в несколько месяцев. Тимофей любил бабушку в основном потому, что она единственная проявляла о нём какую-никакую заботу.