Алый король
Шрифт:
— Так или иначе, я уверен, что легионер Сарило — достойный кандидат для проекта Сигиллита, — заключил техножрец.
Дион призвал свою внутреннюю мощь. Когда-то, будучи главным библиарием легиона Ультрамаринов, он с гордостью применял пси-силы, но теперь из-за этого дара его считали опасным. Псайкер приложил ладони к вискам Варэстуса, и раненый застонал: его разум сразу ощутил присутствие незваного гостя.
По опыту Пром знал, что сознание любого космодесантника — капкан со стальными зубьями. Деликатность
Выдохнув, Дион всадил в рассудок Сарило таран собственных мыслей и забросил свою душу, будто цепкий невод, в глубины подсознания Гвардейца Ворона.
На библиария с ревом хлынул вал воспоминаний и впечатлений.
Былые кампании, сраженные враги.
Павшие братья, запятнанная честь.
Мир черных песков, Иставаан V.
Проклятое название, новый синоним измены.
Льет кровавый дождь. Сталь и огонь стремительно падают с небес. Клич вероломства — в десять тысяч палящих стволов. Верные друзья оборачиваются ненавистными врагами. Мука и страдание: падает отец-примарх.
Мертвый или пропавший? Кто знает…
Боль сражается с чувством утраты и жаждой отмщения. Все затмевает резня в Ургалльской впадине. Отчаянное бегство. Тянутся безнадежные сутки. Он проводит дни в западне, на планете, где все и вся жаждут убить его. По ночам воин скрывается от щелкающих клыками темных кошмаров, которые понимают мрак гораздо лучше него.
Но вдруг из пустоты возникают звездолеты — освободители издалека.
Возрождается надежда на победу. Сгорая, она сменяется безысходностью.
Разбитые легионы дерутся до последнего вздоха.
Можно надеяться лишь на гибель в бою… и на возмездие. Да, возмездие!
Возмездие! Возмездие! Возмездие!
О, беспримесная чистота мести… Воин разит и истребляет, омывается кровью тех, кто предал Императора. Такой голод не унять, такую жажду не утолить.
Возмездие!
Пром покинул сознание Варэстуса Сарило.
Библиарию как будто обожгло руки — он отдернул ладони. В черепе ревела буря кровожадных стремлений. Запрокинув голову, Дион испустил могучий звериный вой, какому позавидовал бы и легионер Стаи.
Его ментальное единение с Гвардейцем Ворона распалось. Матрица пси-капюшона вспыхнула, как горящий фосфор, сбрасывая опасные излишки псионической энергии. Сердца Прома бешено стучали, словно отбойные молотки; усмирив скачущий пульс, он избавился от прилива агрессии, выведя ее из организма ручейками пота и судорожными выдохами.
Перед глазами стоял алый туман, дыхание пылало яростью.
Но желание убивать постепенно спадало.
Наконец легионер покачал головой.
— Ты ошибся.
— «Ошибся»? — переспросил Зайгман. — Все факторы, учтенные по статистическим вероятностям, указывали, что Варэстус Сарило идеально подходит нам.
— Возможно,
— Как и почти каждый из вас, — заметил Виденс.
— Моя месть свершится, когда труп Хоруса рухнет под ноги Императору, — сказал Пром. — Я не исчисляю воздаяние в повергнутых врагах. Сарило, напротив, так алчет возмездия, что оно становится для него соблазном, то есть слабостью.
— Но ведь не очень значительной?
Дион снова покачал головой.
— Способности воина бывают выдающимися или скромными, однако малозначимых слабостей не существует. Особенно сейчас, когда на кону столь многое. Избранные Титана должны стоять превыше искусов. Превыше любых соблазнов.
Убрав инфопланшет в карман рясы, магос поклонился космодесантнику.
— Мои извинения, библиарий Пром. Я питал большие надежды относительно данной вылазки, но, похоже, оказался неправ.
Резко обернувшись, Дион схватил Зайгмана и вздернул его над палубой. Остаточные болевые ощущения распалили гнев легионера, вызванный промахом Виденса.
— Ты понимаешь, чего стоила твоя ошибка? А? Только представь, какие еще подвиги мог совершить этот воин, скольких изменников убить? Нет, скажи, ты понимаешь?!
Нечеловеческое тело Зайгмана, скрытое под длинным балахоном, дергалось и извивалось над полом. Из динамика его маски вылетел отрывистый испуганный крик.
— Библиарий Пром, успокойтесь! Статистическое прогнозирование, при всей его эмпирической точности, не идеально!
— Прежде ты утверждал иное, — напомнил Дион, крепче сжимая пальцы. — Если результат тебя устраивает, цифры не лгут, но в случае твоей ошибки оказывается, что формулы были несовершенными. Как удобно!
— У каждого метода прогнозирования есть изъяны, — быстро проговорил Виденс. — Пророчества, гадания по птицам или внутренностям, картомантия… все они зависят от различных интерпретаций и отклонений!
Не желая выслушивать подобные оправдания, Пром еще сильнее сдавил глотку получеловека. Металлическая гортань смялась под скрежет пластали и шипение напрягающейся пневматики. На лицевой пластине техножреца лихорадочно завращались линзы в латунной оправе.
— Библиарий, он просыпается! — завопил магос.
Осознав, что его гнев неуместен и отчасти принадлежит не ему, Дион выпустил Зайгмана. Лицо легионера отразилось в маске из матированной стали; увидев его, Пром с омерзением отвернулся.
Варэстус подергивался на каталке. Веки воина подрагивали — вторжение в его воспоминания привело к сбою биологических механизмов, не позволявших Сарило проснуться. В кровь космодесантника хлынули мышечные стимуляторы, и он застонал, сжимая кулаки.
Дион почти нежно положил ладонь на голову раненого.