Алый легион
Шрифт:
– Его отец был адептом Пути. Думаю, Маетан пошел по его стопам.
– Он овладел сознанием К'крика, – догадалась Ниива.
Рикус кивнул и подал сигнал к атаке.
– Вперед! – закричал он, надеясь отвлечь Маетана и тем самым освободить трикрина.
Офицер урикитов пролаял команду, и с вершины дюны на поднимающихся гладиаторов обрушился град копий. Рикус бросился на землю. Ниива упала рядом. Но далеко не все оказалась столь быстры. Как и десяток других тирян, Гаанон не успел увернуться, и вражеское копье попало ему в ногу.
Проклиная эффективность
– Я в порядке, – сказал он через мгновение, решительно выдергивая копье из ноги. – Только переведу дух…
– Оставайся здесь, – приказал ему Рикус.
Он поднял с земли отброшенное великанышем копье и, встав во весь рост, мощным броском послал его в Маетана. Один из телохранителей толкнул своего господина на землю, поставив себя по удар. Копье вошло точно в грудь. Бездыханное тело покатилось вниз.
Зло посмотрев на гладиатора, Маетан поднялся и отступил от края дюны. Рикус оглянулся. К'крик по-прежнему оставался во власти адепта из Урика. Зарычав, Рикус снова устремился в атаку. Лишившись копий, урикиты обнажили обсидиановые мечи.
Ловко увернувшись от выпада, Рикус нанес удар по ногам солдата. Когда тот с воплем схватился за залитую кровью ногу, мул сдернул его с гребня.
Чувствуя опасность занимаемой позиции, офицер урикитов приказал своим воинам отступить на несколько шагов. Рикус, а вслед за ним и другие гладиаторы беспрепятственно вскарабкались на вершину дюны. И в этот миг урикиты атаковали. Они, похоже, рассчитывали смять ряды тирян и скинуть с дюны.
С кем-то другим подобная тактика, возможно, и сработала бы. Но гладиаторы привыкли сражаться в самых неожиданных местах, из самых невыгодных положений. Те, кто этому не научились, быстро погибали на арене.
Солдаты шагнули вперед, но тиряне и не подумали отступить. Парировав удар напавшего на него солдата, Рикус легко сбил его с ног и, резко рванув за руку, отправил барахтаться на склоне. Ниива, не вставая с колен, рубанула топором по лодыжкам врага. Тот и опомниться не успел, как лежал на песке. Некоторые гладиаторы бросались на врага, окружая себя сплошной стеной сверкающих клинков. Другие, высоко подпрыгнув, обрушивались на солдат сверху. Когда схватка завершилась, больше половины урикитов лежали на песке и только несколько тирян были скинуты вниз.
На лицах вражеских солдат теперь читался неприкрытый страх. Плотоядно улыбаясь, гладиаторы продолжали наступление. Пользуясь мгновенной передышкой, Рикус поискал глазами Маетана. На вершине дюны командира урикитов не было. Еще миг, и мул обнаружил его бегущим вниз по дальнему склону.
Оглянувшись, мул увидел, как мекилоты К'крика снова повернули на урикитов.
– Убейте их! – крикнул мул, показывая на загораживающих дорогу солдат.
Тиряне ринулись вперед. С криками ужаса солдаты бросали щиты, в панике устремляясь вслед за Маетаном. Офицер пустился за ними вдогонку, проклиная трусов и рубя убегающих. На арене гладиаторы не привыкли к зрелищу удирающего врага. На мгновение
У подножия дюны Маетан остановился. Его тень удлинилась расползлась по песку, словно чернильное пятно по листу пергамента. Тень сохраняла очертания человеческого существа, но пропорции стали другими. Руки были длинными и тонкими, и больше напоминали щупальца. А извивающееся тело скорее подходило гигантской ящерице, чем человеку. Когда она стала длиной в четыре-пять человеческих ростов, на ее голове зажглась пара холодных голубых глаз. На месте рта появилась длинная синяя прорезь, из которой к небу поднимались струйки бледно-желтого газа.
Вот ноги тени оторвались от ног Маетана. Черная тварь перевернулась на живот. Ее тело стало трехмерным, приобрело объем. Вот она встала на колени, вот поднялась на ноги. Черное чудовище было ростом с великана – словно подпирающее небо дерево из векового леса полуросликов.
Урикиты замерли.
– Умбра, Умбра… – в ужасе зашептали они.
– Стой! – силой остановила Рикуса Ниива. – Один ты не справишься!
Только тут мул заметил, что появление Умбры заставило остановиться не только урикитов, но и его собственных гладиаторов. Во все глаза они глядели на невесть откуда взявшееся черное чудовище. Они не были напуганы, но озадачены – это точно.
Ткнув черным пальцем в сторону урикитов, Умбра прогрохотал:
– Сражайтесь! – Или я возьму вас с собой во Мрак.
Словно желая подтвердить реальность своей угрозы, черный великан наклонился и схватил двух ближайших солдат. Животы и грудь его жертв тут же исчезли в черной пелене тумана. Тщетно умоляли они о снисхождении. Зловещая тень ползла по их телам. Вот она закрыла головы, и крики смолкли. Еще миг, и от двух солдат не осталось даже следа. Они слились с чернотой Умбры.
– Занимайте позицию! – приказала Умбра. – Защищайте Лубар и славу Урика. Умрите героями.
Дрожа от ужаса, урикиты повернулись к тирянам.
– За свободу Тира! – крикнул Рикус, бросаясь в атаку.
– За Тир! – эхом отозвалась Ниива, устремилась за ним.
Словно ураган, налетел мул на не успевших выстроиться урикитов. В мгновение ока она выбил мечи из рук двух солдат, а еще двух поверг на землю сильными ударами ноге. Справа от него Ниива разрубила оборонявшегося урикита почти пополам, продолжая движение своего топора снесла голову еще одному противнику.
Кое-кто из солдат попытался было бежать, но на их пути стоял Умбра. Далеко они не ушли.
Краем глаза Рикус заметил черное лезвие, нацеленное ему под ребра. Парировав выпад рукоятью меча, он вонзил острие в горло нападавшего. Сзади кто-то был. Упав на колено, мул обернулся к новому сопернику и едва сдержал удар. Все урикиты пали, за его спиной стояла Древет, рыжеволосая эльф-полукровка, прославившаяся тем, что однажды на арене в одиночку справилась с великаном.
Стоящий у подножия дюны Маетан не шевелился. Казалось, он превратился в статую, и только что завершившаяся битва вовсе его не волновала.