Алый шелк соблазна
Шрифт:
– Леди Эллерсли это может совсем не понравиться, – с тревогой заметила Франческа. – Представьте только, какой будет скандал! Ее репутация погибнет. Свет очень жесток к женщинам, не соблюдающим его условностей. Буквально вчера я слышала, как одна глупая женщина говорила за обедом, что для леди Эллерсли будет лучше умереть, чем запятнать свою репутацию.
Минни фыркнула:
– Что за чушь!
– Именно так я и подумала. Но если дело обернется плохо, то Порции придется столкнуться как раз с таким отношением. А что до Марка… Если его не посадят в тюрьму, от него все отвернутся.
– Скандал… – с блестящими от возбуждения глазами проговорила Минни. – Захватывающе…
Франческа присела рядом со старой леди и испытующе заглянула ей в глаза.
– Минни, вы говорили, что ваш дядя Роджер влюбился в неподходящую девушку.
– Так и было. В дочку трактирщика. Подумать только! Роджер ехал в Лондон и остановился в этом трактире на ночь. К утру он был безумно влюблен. Думаю, она подавала ему ужин, а он уговорил ее присесть и поболтать с ним. Этого ему хватило.
– Но он ведь излечился от этой любви?
– Не совсем. Он женился на этой девице. Был ужасный скандал. Снобы есть во всех слоях общества. Трактирщик был возмущен не меньше, чем мои родители. Но молодые не обращали на это никакого внимания. Роджер любил ее до самой ее смерти, а потом так и не оправился. Марк похож на него. Такой же напористый.
Франческа поднесла руку к глазам.
– О Боже! Только бы не было скандала. Надеюсь, Себастьяну удастся замять это дело, пока все не стало известно. Нам всем это необходимо.
Лара Гиллингем оказалась в ужасном положении. Все шло так замечательно! Порция вела себя отлично, приглашения текли рекой. Жизнь была прекрасна. И вот пожалуйста! Куда бы они ни пошли, все пристают с сочувствием, сплетники выспрашивают, Лара вынуждена делать вид, что убита горем, хотя на самом деле не испытывает ничего, кроме гнева. Как ей хотелось бы рассказать всем, что она думает об этой истории, но нельзя – Арнольд запретил.
– Она давно все это придумала! – визжала Лара. – Лживая, похотливая корова! Она погубила себя, а вместе с собой и нас.
У Арнольда были собственные соображения относительно того, кто именно спланировал побег Порции. Он с пристрастием допросил слуг, но так и не узнал ничего полезного о ее сообщниках. Виноват, безусловно, Марк Уорторн. Арнольд в этом не сомневался. Молодчик не имеет никаких моральных принципов. Вопрос теперь в том, куда он ее увез.
Пока Арнольд этого не узнает, его собственные планы будут висеть в воздухе. Он избрал Порцию своим инструментом и не собирается менять решение. Он вообще не из тех, кто идет на попятную. Арнольд уже принял некоторые меры – нанял людей, которые отыщут Порцию и ее любовника, а когда это будет сделано, он подумает, как повернуть ситуацию в свою пользу. Наверняка что-то еще можно спасти.
– Что же нам делать? – Голос Лары наконец прорвался в его мысли.
Арнольд обернулся к жене, мимоходом отметив ее дикий взгляд и налитое кровью лицо. Похоже, Лара боится, что запланированный званый обед не состоится из-за потока отказов. Конечно, если не найдется Порция.
– Утверждай, что ничего не знаешь, – поучал жену Арнольд. – Говори, что скорее всего это какое-то недоразумение, что скоро
– Не знаю, смогу ли. Я так на нее зла. Иногда я ловлю себя на мысли, что желаю ей страшного… да, чего-нибудь страшного… Она и этот человек! Как я могу делать вид, что люблю ее, ее, такую отвратительную мачеху?
– Тем не менее, ты должна, – холодно отозвался Арнольд. – Дело касается не только тебя, но всей семьи. Помни, память твоего отца священна, и такою она останется, если ты найдешь в себе силы подняться выше всяких сплетен. Репутация Порции может погибнуть. Такое впечатление, что именно этого она и добивается. Но это не коснется ни тебя, ни твоего отца. Возможно, ее падение пойдет нам даже на пользу, и мы сумеем подняться в глазах королевы и всего общества.
Жена подарила Арнольду восхищенный взгляд.
Он уже давно заметил – чем грубее он себя ведет, тем больше она его любит. Возможно, этим он напоминает Ларе ее знаменитого отца, который имел обыкновение командовать дочерью, как своим мичманом. Разумеется, если бы ей были известны все его планы относительно Порции и королевы, она не стала бы им так восхищаться. А может быть, он ее недооценивает, и она сочла бы его героем за то, что он собирается сделать. В конце концов, не каждый человек способен изменить ход истории.
Глава 26
Порция чувствовала истому и удовлетворение. У нее едва хватило сил, чтобы поднять руку и отбросить темную прядь со лба Марка. Он с трудом приоткрыл один глаз, посмотрел на Порцию и улыбнулся.
– И как, миледи, вы оценили мое искусство?
– Очень высоко! – Порция улыбнулась в ответ.
В дальнейших словах Марка прозвучала нота недоумения.
– Знаешь, у меня, как ни странно, возникает порой ощущение, что мы когда-то встречались.
Порция опустила взгляд и стала расправлять покрывало.
– Не могу представить, откуда это.
– Конечно, мне нравится думать, что мы просто родственные души, но все же мне кажется, что я тебя раньше видел. Вообрази – ты на сцене, купаешься в море аплодисментов, а я в задних рядах толпы. Ну в общем, что-то в этом роде.
Неужели Марк считает, что она настолько выше его? Порция видела, что это его ничуть не беспокоит, он гордится ею и ее положением. Она читает это в его взгляде, в его улыбке. И разумеется, это никак не сказывается на его поведении в постели. Тут Марк не проявляет к ней никакого почтения.
Марк вылез из кровати и голый направился к окну.
– Туман рассеялся, – удовлетворенно заметил он. – Хочу завтра доделать эти ворота. Уже пора думать о севе, если мы хотим, чтобы поместье приносило доход.
«Мы».
Порция сделала вид, что не заметила этого слова. Марк оглянулся через плечо, твердо очерченные губы растянулись в довольной улыбке.
– Иди сюда. Посмотри.
Порция неохотно выбралась из теплой постели и босыми ногами ступила на холодный пол. У окна Марк притянул ее к себе. Даже обнаженный, он показался ей таким теплым, что Порция сразу припомнила его слова на дамбе о том, что у него горячая кровь.