Амарант
Шрифт:
— Не смей! В твоих словах крамола! — зашипела девушка. — Кто ты такой, чтобы бросаться такими обвинениями? Приведёшь ко мне стражника, что посмел оставить пост. Его ждёт суд за побег, а вас за укрывательство беглеца!
— Лэри Хельга! — плаксиво простонал староста, всем видом показывая раболепие и полное подчинение власти женщины. — Я бы мог, да он сбежал как узнал, что кан-альфы нет в замке! Никакого порядка…
— Стража! — крикнула Хельга и на её зов вышли двое стражников. — Заключить этого человека под арест! И пусть все узнают — его будут судить по законам военного времени! За своеволие и крамолу!
Староста Махо канючил до тех пор, пока не скрылся из глаз. Его почти волоком протащили по снегу стражники, а он всё пытался гнуть свою линию, выдавая новые порции своих идей касательно того, кто я такая. Как только его голос потерялся, из Хельги будто стержень вынули, она обмякла, опустила плечи, слегка ссутулившись. Медленно она подошла к брошенной тряпке и подняла её, расправив, внимательно рассматривая резаные линии.
— Что скажешь? — негромко спросила она, повернув голову в мою сторону.
По крутой лестнице я спускалась достаточно долго, чтобы успеть остыть и подойти к девушке с невозмутимым лицом. Чего нельзя сказать о том, что творилось под бесстрастной маской.
— Я определённо не шайтан, — сказала, принимая простынь из её рук. — И утром эта тряпка была цела, когда я выбралась из постели.
— Но всегда есть какое-то но? — спокойно спросила она.
— Есть вероятность, что со мной действительно не всё в порядке.
Мы стоим в центре тренировочного плаца, под ногами вытоптанный снег и опилки, а вокруг гуляет ветер. Никого нет рядом. После всех приготовлений, ночь провели в её смежных комнатах, чтобы не испытывать стеснения. Это время, хоть и прошло без происшествий, всё равно оставило тягостное послевкусие. Почему нет барабанов? Завтра взойдёт полная луна, самый пик агрессии, а страшного ритма не было. Это значит, что Вельямину удалось победить Райво? Или же…? Другие варианты звучали слишком плохо, чтобы произносить их вслух.
— И обо всём, что со мной происходит, известно Вельямину, — закончила говорить, наблюдая за невозмутимой Хельгой.
— Хорошо, — кивнула она, принимая на веру мои слова. — Твоё слово против слова старосты. Он будет наказан.
— За беспокойство?
— За ложь и подстрекательство, — сказала как отрезала, но всё-таки решила прояснить. — Староста — это нить от них к нам. Он должен остужать горячие головы, а не распалять пламя. Его задача — покой и верность. Сама возможность тех слов, что он озвучил, — неприемлема. Людской бунт остужается многочисленными казнями, а мы не можем себе этого позволить в таких условиях. Это приведёт к резне. Поэтому его удалят в камеру подальше от людей. А из замка выгонят всех неблагонадёжных.
По глазам волчицы видно — не это беспокоило девушку. Она напряжённо думала о другом предателе.
— Почему Толик пошёл к людям, а не к Вельямину? Почему сбежал?
— Вельямин приказал Толику уйти, — осторожно сказала я. — Возможно, Толик встретил кого-то из людей уже за пределами замка?
— Он был в ту ночь в твоей комнате?! — полувосклицательно-полувопросительно высказалась девушка.
— Дикость привела его ко мне, — прошептала, слегка склонив голову. — Но не стоит об этом.
Тишина обрушилась со всех сторон. Замок будто вымер, что было недалеко от истины.
Хельга взяла под руку и мы медленно пошли внутрь замка — недолгая передышка закончилась, её ждут дела, а меня очередная попытка разговорить Михо. Я верила, что ещё есть шанс достучаться до него.
***
План был прост. Ожидание приправленное страхом, немного нервного хождения по комнате. Отказ от еды. Изломанные ногти. Я не умею ждать, хотя ожидание это единственное, что объединяет всех нас.
Чтобы скоротать время, взяла какую-то книгу из библиотеки Вельямина. Кажется, это сказка про охоту. Или же очередная легенда. Быт оборотней не слишком разнообразен, для человека, смотревшего и читавшего книги и фильмы про них это было странно. Я как-то не задумывалась, что в сказочном мире могут быть настолько приземлённые вещи, как стирка, уборка, ремонт и готовка, и много других прозаичных дел. Короче — бытовуха. Работа, скука и вера в сказки. Не даром они столько их сочинили.
Я умудрилась вытащить книгу словно посвящённую моему сну. В ней шла речь о прародителе местных оборотней. Гигантском духе, из пасти которого вышли первые волки. Это была всего лишь сказка, ничего более. Её цель — преподать урок смирения перед двойственностью своей натуры. Урок принятия себя в обоих обличиях. И как в моём сне, главные герои сказки, склонили головы перед прародителем, принимая второе я и превращаясь в прекрасных и могучих зверей, побеждающих врагов-драконов.
Странное послевкусие осталось от книги. Словно получила ответ на ещё незаданный вопрос.
***
Это был час, когда собралась идти к Михо. Только-только спустилась по лестнице, кряхтя как старушка и мысленно сетуя на слабость тела. Господи, ну что за наказание? Как я могу обладать силой и быть при этом такой слабой? Уму непостижимо!
Я услышала крики и шум в главном зале, а когда доковыляла до него, там уже никого не было кроме охранника. На вопрос, что случилось, он замялся. По его растерянному и напряжённому виду было ясно — случилось что-то плохое.
— Смотрящий увидел лошадь, — тихо ответил он. — Она кружила по полю и кажется на ней был всадник.
— Вельямин? — сорвалось раньше, чем успела подумать.
Охранник тут же выключился, будто и не трепался секунду назад. Переложив руку на рукоять короткого меча, слегка задрал голову.
— Мне не положено с вами разговаривать, — ограничился он.
— Но вы уже говорите, — фыркнула раздражённо, про себя раздумывая — топать вниз или здесь дождаться?
Осталась в главном зале, чинно сложив руки в замок на столе. Мимо проходящей служанке велела принести что-нибудь вместо обеда. Умные мысли подсказывали — впереди ожидаются осадки в виде клыков, когтей и кровавых дел. К ним следует подходить не на голодный желудок.