Амазония
Шрифт:
Нат поднялся и открыл другой файл. На экране возникли грубые зарисовки руки с верхней частью торса.
— Мой отец начал регистрировать изменения: как недифференцированная масса стволовых клеток формировала кости, мышцы, нервы, сосуды, кожу и волосы. Понадобилось восемь месяцев, чтобы рука отросла полностью.
— Но что же явилось причиной? — спросила Келли.
— Если верить записям — сок дерева Ягги.
— Та самая Ягга...
Коуве глядел потрясенно.
— Неудивительно, что
— Что такое «ягга»? — спросил из угла Зейн, впервые проявляя интерес к беседе.
Коуве вкратце рассказал об увиденном в лечебнице на вершине доисторического гиганта.
— Раны Фрэнка закрылись почти моментально.
— Это еще не все, — добавила Келли. Она придвинулась ближе, чтобы получше рассмотреть набросок на экране. — Все послеобеденные часы я измеряла уровень эритроцитов в его крови с помощью гематокритной трубки. Они множатся с потрясающей скоростью. Такое впечатление, будто что-то заставляет его костный мозг вырабатывать новые красные клетки взамен утраченных. Никогда не встречала подобной реакции.
Нат щелчком открыл другой файл:
— Все дело в компонентах сока. Отец с товарищами сумели перегнать его и пропустить через бумажный хроматограф. Оказалось, сок Ягги настолько же богат белками, насколько копаловая смола — углеводородами.
— Белками?
Келли воззрилась на экран с данными.
Манни подскочил к ней и заглянул через плечо.
— Тот переносчик болезни, кажется, тоже был белком?
— Прионом, — уточнила Келли. — Причем с сильной мутагенной активностью.
Она обернулась к Манни.
— Вы начали говорить о пираньях и саранче. У вас еще были соображения.
Манни кивнул.
— Они тоже связаны с деревом. Саранча живет в наростах коры вроде галлов орехотворок. А пираньи — их нерестовый пруд устроен между корней. Вдобавок туда капает сок. Думаю, именно он вызывает у них мутации на ранних стадиях развития.
— Отец рассудил примерно так же, судя по записям, — тихо проговорил Нат. На самом деле этой теме было посвящено такое обилие материала, что Натан просто не успел весь его прочитать.
— А что насчет ягуаров с кайманами? — спросила Анна.
— Похоже, они мутировали значительно раньше. Хищников-переростков из них сделали много поколений назад. Судя по всему, ягуары получили способность производить генетически стабильное потомство, поэтому больше не нуждаются в соке.
— Почему же они не расселились дальше? — поинтересовалась Анна.
— Видимо, инстинкты или генетическая память удерживает их именно здесь.
— Выходит, по-вашему, дерево создавало этих тварей целенаправленно и сознательно? — хмыкнул Зейн.
Манни пожал плечами.
— Кто его знает? Может, вся сознательность и целенаправленность сводится
Зейн покачал головой.
— Не может быть.
— Почему же? Нам и раньше встречались подобные феномены. — Манни повернулся к Нату. — Вроде муравьиного дерева.
Натан нахмурился, вспомнив сержанта Костоса, сражающегося с муравьями. Вспомнил он и о полостях в стволе и ветвях дерева, дающих колонии приют и питающих ее сахаристыми выделениями, и о муравьях, которые яростно защищали свой дом от посягательств растений и животных. Он начал понимать, к чему клонит Манни. Сходство было разительным.
Манни тем временем продолжал:
— Итак, мы имеем дело с симбиозом растения и животного, оба из которых эволюционировали по пути сложных взаимоотношений друг с другом, служа друг другу.
Тут заговорила Каррера, стоявшая на посту у окна. За ее спиной неспешно садилось солнце.
— Какое нам дело до того, откуда взялись эти твари? Спросите лучше, как от них отделаться, если придется прорываться отсюда!
Нат ответил:
— Тварями можно управлять.
— Как?
Он махнул на ноутбук.
— У отца ушли целые годы на то, чтобы выведать тайны бан-али. Видимо, они разработали составы, с помощью которых могут и приманивать, и отгонять своих выкормышей. Мы видели, как они влияют на саранчу; то же самое возможно с пираньями. Добавляя вещество в воду, бан-али пробуждают спящую агрессию и подгоняют пираний к конкретному месту. По предположению отца, вещество это содержит гормон, обостряющий у пираний территориальное чувство, из-за чего те слепо атакуют все подряд.
Манни кивнул.
— Значит, нам повезло, раз мы успели так быстро нейтрализовать почти все взрослое поголовье. Представляю, сколько приходится ждать, прежде чем выведутся новые монстры. Вот он — первейший недостаток системы биологической защиты.
— Видимо, затем они и держат других хищников, — проницательно заметила Каррера. — Как запасные войска.
Манни помрачнел.
— Точно. Как я сам не додумался?
Каррера повернулась к Нату.
— Осталось разобраться с кошками и крокодилами.
Нат кивнул.
— Эти привратники, как мы и думали, были посланы охранять подступы к территории. Они стерегут все возможные входы в долину. Однако даже ягуара можно усмирить, натеревшись черным порошком, что позволяет бан-али безбоязненно проходить мимо. Думаю, этот состав может действовать по принципу помета каймана, запах которого отпугивает крупных кошек.
Манни присвистнул.
— Стало быть, раскраска нашего проводника была не столько для глаз, сколько для носа?
— Где бы нам раздобыть этого зелья? — спросил Костос. — Откуда оно берется?