Амазонка из злачных мест
Шрифт:
Вернувшись в спальню, я извлекла из шкафа несколько вешалок с одеждой и принялась выбирать наиболее подходящий на сегодня наряд. День обещал быть сравнительно теплым. Выбрав из всего имеющегося то, что не требовало глажки, оделась.
На все это у меня ушло не более пяти минут. И теперь на мне красовалась светлая обтягивающая юбка, длинная блузка с запахом на уровне живота, расклешенными рукавами и V-образным вырезом, а также босоножки на танкетке.
Взяв со столика светлую вместительную сумочку, я набросила
Вела машину я не увеличивая скорости, так как поездка по городу меня успокаивала и давала возможность спокойно поразмышлять. К тому же над дорогой сгущался туман, и спешка могла обернуться аварией. Впрочем, вскоре туман начал потихоньку рассеиваться, так что у меня появилась возможность ехать чуть быстрее. Но зато теперь увеличилось количество транспорта — все стремились на работу, а потому чуть ли не на всех центральных трассах начали появляться пробки. Чтобы не застрять в них, выбрала самый длинный, окружной путь.
Крутя руль, я размышляла над тем, о чем следует спрашивать подругу Евдокии — Любовь Сергеевну Фимушкину. За этими думами незаметно пролетела вся дорога. Я уже подъезжала на своей «девяточке» к нужному дому.
Дом скорее напоминал небольшой коттедж, но только на несколько хозяев. Он был выстроен из красного кирпича, покрыт черепицей и даже снабжен решетками на окнах. Возможно, кто-то когда-то строил его именно для себя, но передумав оставаться в данном районе или городе, решил продать. Выгоднее всего это получилось сделать по частям, разбив коттедж на квартиры.
Остановив машину на небольшом заасфальтированном и огороженном участке, где уже стояло несколько авто, я вновь посмотрела на дом. Прямо к нему от мини-стоянки была проложена широкая дорожка, вымощенная гладкими круглыми камнями. Их для большего эффекта вкопали в землю на разную глубину, так что создавалась иллюзия натурального ландшафта. По краям дорожку украшал ярко-зеленый газон.
При ближайшем рассмотрении дом оказался весьма оригинальным. Нестандартной формы — со множеством выпуклостей, пристроек и балконов. Входные двери хоть и металлические, но при этом расписаны под деревянные ворота. Над ними висел фонарь. Увидев только экстерьер дома, не приходилось сомневаться в том, что подруга Евдокии не менее обеспечена, чем она сама.
Подойдя к двери, я поискала глазами кнопку звонка, но не обнаружив ее, решила постучать костяшками пальцев по косяку. Ударив несколько раз, принялась ждать, когда мне откроют и поинтересуются причиной моего появления здесь в столь раннее время. Но ничего подобного не происходило. Я не могла поверить, что не застала хозяйку, тем более что время едва приближалось к восьми, а потому еще настойчивее повторила стук, решив, что жильцы даже еще не проснулись. На этот раз через секунду послышались какие-то шорохи, а затем чей-то громкий голосок прокричал:
— Иду,
Через несколько минут дверь передо мной распахнулась, и я увидела не просто проснувшуюся, но уже накрашенную и шикарно одетую женщину приблизительно тех же лет, что и Евдокия.
— Это вы — Любовь Фимушкина? — поинтересовалась я на всякий случай, а когда женщина кивнула, добавила: — Я от вашей подруги Евдокии Дрягель. Меня зовут Татьяна Иванова, я — частный детектив. Можно мне войти?
— Да, проходите, — все же не совсем проснувшись, как-то вяло ответила мне хозяйка.
Я проследовала за хозяйкой до гостиной, где мы обе разместились на кожаном диване. Комната, в которую я попала, была оформлена в нежно-розовом цвете, актуальном в этом сезоне. Кое-где располагались букеты ярко-красных и фиолетовых цветов с пышными зелеными листьями. Остальная же часть дома, как я могла заметить, проходя по коридору, пестрила яркими красками и умопомрачительным сочетанием самых немыслимых цветов. Это наводило на мысль, что либо здесь вовсю идет ремонт, либо женщина совершенно не знает, чего хочет.
— Надеюсь, я не очень сильно вас побеспокоила? — решая, с чего начать разговор, спросила я. — Мне показалось, что вы еще спите, вот я и стучала так сильно. К тому же у вас на двери нет звонка. Еще раз извините.
Говоря все это, я попутно рассматривала женщину. Почему-то мне показалось, что Любовь Сергеевна была полной противоположностью Евдокии. Я не сразу поняла, что их связывало. Даже на первый взгляд женщины казались совершенно разными — с противоположными вкусами и мировоззрением. Возможно, конечно, связующей нитью являлись положение и достаток, ведь обе женщины были из одного круга.
Что касается внешности, то Фимушкина оказалась женщиной довольно крупной, да к тому же еще и склонной к полноте, с длинными, почти до бедер, темно-русыми волосами.
Они-то и являлись той самой изюминкой, на которую западали мужчины. Красавицей же Любовь вряд ли можно было назвать. Фимушкина имела самое обычное, немногим отличающееся от тысячи других лицо. Конечно, оно было ухоженным, и все его изъяны, если таковые имелись, тщательно скрывала дорогая косметика, но все же яркости ее внешности это не прибавляло.
На Фимушкиной мерцал серый, отделанный золотыми нитями и позолоченными пуговками брючный костюм. На ногах, правда, оставались домашние тапочки — розовые, с мелкими красными бантиками, пришитыми по бокам, что указывало на то, что женщина пока не собиралась покидать свою квартиру.
— Вы сказали, что вы от моей подруги, — напомнила мне женщина, видя, что я слишком увлеклась изучением ее внешности. — И по какому же вопросу?
— По вопросу жизни и смерти, — загадочно ответила я.
— Не понимаю, — слегка приподняв вверх одну бровь, произнесла Фимушкина.