Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить
Шрифт:
Но я жила местью. Все дни, когда лежала на кровати не в силах встать, мечтала об одном — убить ублюдка, который лишил меня родителей. Мне хотелось мстить. Не просто мстить, а причинить ему такую же боль, какую этот Захар нанес мне. Лишил самого дорогого: родителей. Иногда мне в голову приходили мысли о том, что у этого человека могут быть дети и стоит ударить по ним, но что-то человечное во мне все-таки оставалось и я отказывалась от такой жестокости. Но самого Захара решила, что буду убивать долго и мучительно. Я доберусь до
— Ты обещал ответить на мой вопрос, — прищурившись, сказала я, продолжая держать Назара на мушке. Опускать оружие не планировала.
— Обещал, значит отвечу, — мужчина старался не обращать внимание на то, что находится под прицелом и отвернулся от меня в сторону мишеней.
— Так за что ты ее убил? — подошла к нему, когда он выпустил весь магазин и оценила результат: ни единого промаха.
— А ты как думаешь? — муж мазнул по мне коротким взглядом и сбросил магазин.
— Я не знаю, — пожала плечами и поставила пистолет на предохранитель, — мне страшно представить, за что мог убить такой человек как ты. Измена, предательство или просто надоела.
— Такой человек, как я? — Назар повернулся ко мне и в его глазах промелькнул интерес. — Это какой, такой?
— Жестокий, безжалостный.
Мужчине не понравился мой ответ. Это было заметно: он поджал губы и перекатывался с носков на пятку, смотря на меня, высказывающую о нем свое мнение. Я не могла понять, что происходит у него в голове, но когда его губы изогнулись в широкой усмешке, вздрогнула. Что его так развеселило?
— Ты серьезно сейчас вот это все говоришь? — Назар покрутил перед собой ладонью, — Жестокий и безжалостный? Убил жену за то, что надоела? Ты действительно думаешь, что я мог так поступить?
— Ты на моих глазах убил человека, не раздумывая, — напомнила, отступая на всякий случай на шаг назад. Мне казалось, что еще немного и муж на меня набросится или ударит.
— Если бы я этого не сделал, мы бы с тобой сейчас не разговаривали, — глаза Назара сузились и взгляд стал холодным, — но это второстепенное. Ты мне лучше скажи: я хоть раз тебя ударил?
— Я слышала, что ты делал со своими женщинами, — прошептала, раскрывая глаза от ужаса, вспоминая все разговоры, — ты издевался над ними, избивал и убивал…
— Слышала? — снова усмехнулся мужчина и кивнул головой, — Повторяю вопрос: я тебя хоть раз ударил? Издевался над тобой?
Я молчала. Мне нечего было ответить, ведь Назар ни разу меня не ударил. Наоборот, он заботился обо мне. Своеобразно, но все-таки.
— Моя жена погибла на пожаре, — муж подошел к сейфу, в который начал убирать «Беретту», — сгорела заживо в нашей квартире, где мы жили.
— О, боже! — я подошла к Назару, не в силах сдержать ужаса. — Это же ужасно! Так страшно, гореть живьем… Но как так получилось?
— Ее специально закрыли
Было видно, что Назару нелегко дается этот разговор. Если в начале он пытался держаться спокойно, то сейчас закрыл сейф и облокотился на него локтями, нервно потирая руками лицо и закапываясь пальцами в волосы.
— Я не убивал свою жену, — он наконец посмотрел на меня, — не имею привычки трогать женщин и детей.
— Но почему все говорят, будто ты убил ее? — я не знала, как себя вести. Уже сама была не рада тому, что завела этот разговор. Но мне было важно знать.
— Имидж, знаешь ли, — кривая ухмылка исказила лицо. Мне удалось разбередить рану, которая и так не могла зажить. Я была уверена, что муж отвечал только потому, что пообещал.
— Кто это сделал?
— Мы тогда собирались разводиться, — мужчина взъерошил волосы и устало посмотрел на меня, — я служил по контракту и уделял ей мало времени. Она ушла от меня к другому, но через пару месяцев вернулась. А через неделю погибла.
— Это он сделал? — я закусила губу. Я слишком эмоционально воспринимала эту историю. Словно это происходило со мной или с моим близким человеком.
— Да. Ты утолила свое любопытство?
— Не совсем. У меня есть еще несколько вопросов. Почему ты ее отпустил и жив ли тот человек?
— А ты как думаешь?
Я задумалась. Переваривала полученную информацию и размышляла, как бы могла поступить. Спустя минуту тишины кивнула головой, делая выводы и попыталась открыть сейф, чтобы положить туда «Браунинг». Про себя решила, что Назар убил того человека. Это логично, он не мог оставить его в живых. А вот почему отпустил свою жену понять не могла. Мне он сказал, что пути назад нет.
— Не стоит, — покачал головой Назар, закрывая сейф, — это теперь твое оружие. Пусть будет у тебя.
— А если я убью кого-нибудь? Не боишься? Вдруг, я в порыве гнева застрелю тебя? — я осмелела и с вызовом смотрела на своего мужа.
— Ты не в состоянии пока что убить человека. Разве только коленную чашечку ему прострелить. А это уже из области садизма. Вот это меня пугает, да, — мужчина не смог сдержать улыбки.
— Уж лучше коленные чашечки прострелить, чем убить, — протянула я.
— Лучше застрелить, поверь мне. Или стреляй в плечо хотя бы, в бедро. Но не в коленную чашечку. Ками, ты что, реально не понимаешь, то что ты устроила в ангаре — это садизм. — Назар с интересом смотрел на меня и в его глазах играли чертики.
А я действительно не понимала, почему поступила тогда жестоко. По моей логике: главное не убить человека. А то, что я его гарантированно обрекла на жуткие муки и инвалидность, не осознавала.
— Я учту, — виновато потупила взгляд и убрала ствол в карман ветровки. Размер «Браунинга» позволял положить его в карман, не привлекая внимание, — Назар, я хотела сказать тебе спасибо.