Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить
Шрифт:
Муж вывел меня из здания аэропорта, и мы пошли вокруг него. Я не спрашивала, куда мы идем, потому что и так догадалась: отсюда нас забирали в тот день, когда я впервые прилетела в город. Судя по всему, Алиса полетит на частном самолете Волкова. С чего такая честь?
— Камилка! Я так рада тебя видеть! — я не ошиблась, нас встретила Алиса и Сашей.
— Я тоже рада тебя видеть. Вот, пришла тебя проводить, — обняла я подругу.
— Давай, завязывай со своими телячьими нежностями, — прервал нас Назар, — в самолете пообщаетесь
— Что значит, в самолете? — я непонимающе посмотрела на мужа, замечая, как Алиса целуется с Сашкой, — Мы что, тоже летим?
— Да-да, ты же хотела в родной город. Или я ошибаюсь? — поторапливал меня мужчина.
— Но, как же мои вещи? — уже когда заняла свое место, спросила я.
— Все в самолете, не кипишуй, — Назар откинулся на спинке и прикрыл глаза, — не трогай меня. Я хочу побыть в тишине эти три минуты, пока твоя говорливая подруга не наполнила салон своими разговорами. Ладно?
Я усмехнулась и ничего не стала отвечать. Муж был прав. В тишине лететь не получится.
Глава 57
Когда я ступила на землю родного города, была готова разрыдаться. Не была тут четыре месяца и безумно соскучилась по родине. Вдыхала жадно воздух, который казался особенным. никак не могла наглядеться на улицы, по которым мы проезжали. Я знала каждый уголок этого города и пыталась заметить, что изменилось, а что осталось прежним. Внутри себя почувствовала уверенней, словно почва под ногами стала более устойчивой.
Назар завез Алису сразу в университет, как та и просила. Мы договорились, что вечером обязательно встретимся и прогуляемся. Муж никак не прокомментировал наш уговор, думая о чем-то своем. Я решила его не трогать. Привыкла к тому, что он иногда уходит в себя и думает. Потом сам заговорит, как переварит свои мысли.
Мы уже ехали по знакомым улицам на авто, который встретил нас в аэропорту и я увидела крышу родительского дома, чувствуя, как внутри все сжимается. С тех пор ни разу не была здесь. И было страшно. Боязно ступить в до боли знакомое здание, где все напоминало о прошлой жизни и любимых родителях.
— Если не хочешь, остановимся у меня, — муж заметил мое замешательство.
— Нет, я должна, — уверенно кивнула головой и муж вышел из авто, чтобы открыть передо мной дверь. Я заметила, что во дворе уже дежурит охранник. Волков заранее позаботился о том, чтобы дом проверили. Он все равно опасался за безопасность и ждал подвоха.
Я вышла из машины и уже потянулась к калитке, как Назар потянул меня к себе, заставляя остановиться. Мужчина достал телефон из кармана и ответил на звонок. Я видела, как лицо мужа меняет свое выражение и из спокойного становится сначала изумленным, потом даже испуганным. Он быстро взял себя в руки, но я успела уловить эти перемены.
— Что значит, сбежал? Ты там обдолбался что ли? В смысле, всех? — буквально прошипел муж в трубку. —
Убрав телефон в карман, он окинул меня взглядом, не предвещавшим ничего хорошего.
— Доставай телефоны, — он протянул руку, ожидая мобильный.
Я недоуменно смотрела на мужа и не спешила доставать аппарат. Назар психанул от моей нерасторопности и сам довольно грубо вытащил из моего кармана телефон и начал в нем копаться.
— Второй тоже давай. Знаю, что с тобой, — он нервничал.
— Что случилось? — спросила, протягивая мобильный.
— Ничего. Пока что телефоны не включай, — процедил Назар и вернул мобильники, — все потом, не задавай мне вопросов. Это приказ и он не обсуждается. Ты поняла?
— Поняла, — пожала плечами и указала на калитку, — я могу пройти?
Осторожно зашла во двор, который не казался таким приветливым, как раньше. Он словно умер, как и его владельцы, потерял жизнь. Я ступала по каменной дорожке, которую выкладывал папа и не могла сдержать слез, когда увидела вещи, которые так и остались висеть на бельевой верёвке. Их никто не снял. Мама в тот день стирала и никак не думала, что одежда ей уже не пригодится.
Я дошла до дома и оперлась рукой о стену, чувствуя, как вместе со слезами к горлу подкатывает тошнота и в голове снова начинает звенеть. Мой организм так реагировал на стресс. Проклятый, слабый организм с расшатанными нервами. Стоит начать принимать успокоительные или что там выписывают врачи, чтобы нормализовать состояние. Голова начала кружиться ещё сильнее и я стала оседать на землю. Назар успел подхватить меня до того, как упаду и взял на руки.
— Мы остановимся у меня, — убирая с моих глаз слезы, сказал муж, — не хочу видеть, как ты убиваешься. И вообще, зря я послушал девчонок и согласился тебя сюда везти. Ты не готова.
— Нет, я должна. Я справлюсь. Я же сильная, да? — я с надеждой посмотрела на мужа, ожидая ответ.
— Конечно, сильная. Не столько сильная, а самоуверенная и упрямая, — подтвердил Назар.
Он присел на лавку и продолжал держать меня на руках, как маленькую. А я осматривалась по сторонам, погружаясь в воспоминания.
— Мы с папой красили эту лавку два раза. Мне показалось, что синий цвет скучен, поэтому взяла в гараже ещё разных цветов и нарисовала на ней цветы, — я провела ладонью по зелёной лавочке, — и знаешь что?
— Что? — тихо спросил муж.
— В тот вечер к отцу пришли какие-то люди, и они сели на лавку и встали все в кривой цветочек, — хихикнула я.
— Представляешь, люди, которые приехали за оружием. Суровые дядьки и в цветочек. Ты бы видел их непонимание происходящего и как папка им говорил, что его дочь художник.
Назар хмыкнул и покачал головой, а я продолжила.
— Надеюсь, я им планы не испортила. Но меня тогда чудом не выпороли.
Муж снова покачал головой и как-то странно сморщился, закрывая лицо ладонью.