Амбивалентность P.S: Я научу тебя любить

Ельская Ингрид

Я вздрогнула от упоминания о беременности. В голове не укладывалось что внутри меня кто-то жил. Положила руку на живот, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего. Не чувствовала, что стану мамой и не осознавала это до конца. Видимо должно пройти время.

Одно знала точно: ребенка оставлю. Хотя бы в память о своём муже. При воспоминании о Назаре снова по щекам потекли слезы. Он хотел, чтобы я жила. Пошёл за мной, зная, что не выживет. Пытался защитить. И смог, но только какой ценой.

— Так, хватит реветь. Тебе нельзя

нервничать. И так нас перепугала, хорошо все обошлось. Сейчас придёт врач, убирай слезы. Ещё колеса выпишет, нам оно не нужно, — встал парень и ободряюще похлопал меня по плечу.

— Спасибо, — я грустно улыбнулась, пытаясь не заплакать повторно.

— За что?

— За поддержку.

— Сто баксов. Можно одной купюрой, — хмыкнул Вадик и пошел на выход. Когда он уже вышел из палаты, я ему в след устало ответила:

— Иди в жопу.

В этот момент в комнату зашел врач, который замер на какое-то мгновение в дверях. Я подумала, что он услышал мое послание, но тот что-то отмечал в своей тетрадке.

– Камила Николаевна? — врач подошёл. — Как вы себя чувствуете?

Глава 73

Врач мне понравился. Добрый, участливый. Он рассказал, что сейчас нужно немного полежать на сохранении, чтобы убедиться, что с плодом все в порядке. Срок у меня совсем маленький: две недели. Но в целом все хорошо, если не учитывать мое плохое самочувствие. Доктор настоятельно рекомендовал следить за собой, выдал ЦУ по питанию и режиму дня. Лишь в конце, когда собирался уходить, спохватился и спросил:

— Я прошу прощения, но я не задал главный вопрос: мы же оставляем беременность?

— Конечно, — я встрепенулась, — я сделаю все, как вы скажете. Я хочу этого ребенка.

— Ну и ладненько, — подмигнул врач и вышел из палаты.

***

Через несколько дней зашел Вадик. Он был задумчивым и серьезным. По сравнению с прошлым разом, не улыбался и даже не пытался опустить какую-нибудь шуточку. Было заметно, что парень устал.

— Как ты, рассказывай, — присел он рядом на стул и тяжело вздохнул.

— Нормально. Тебя не было давно, все в порядке?

— Да, все хорошо. Немного забегался с делами, извини.

— Ты не узнал про взрыв? — осторожно спросила я, — Саша говорил, что было два выстрела. Может, кто-то остался жив?

Вадик нахмурился. Ему не понравился вопрос.

— Живых не было. Все погибли.

Я отвернулась от него. Надежда умирает последней, но сегодня ее день смерти настал. Но я должна быть сильной, ради ребенка, который живет внутри меня. Буду жить дальше, постараюсь забыть о прошлом, как о страшном сне.

— Ты, наверное, хочешь узнать про своего бывшего, да? — осторожно спросил Вадик. — Я же так долго на него копал информацию.

— А что ты мне можешь рассказать из того, что я не знаю?

— Например

то, что вы, девушка, умеете себе выбирать парней. Его настоящее имя Камиль Сафаров, это профессиональный киллер. Элитный, — на этой фразе парень ухмыльнулся, — ты смотрела Джон Уика? Там был супер-мужик, лучший киллер, неубиваемый. Вот твой Ильяс или Камиль, что-то в этом роде. Его услуги очень дорого стоят, но и работал он отлажено: никаких следов, ни одного проваленного задания. Говорят, он родился с оружием в руках.

— Я думала, что он военный…

— Ему нужно было что-то говорить и как-то объяснять свои отлучки постоянные. По факту, у него много имен, документов. Я не уверен, что Камиль — это его настоящее имя. Да никто не знает. Лицо парня никто не видел, у него был связной. Связная. Говорят, это девушка, с которой он встречался до тебя, но она нигде не светилась.

— Это он убил моих родителей, да? — с надеждой спросила, параллельно вспоминая момент, когда однажды видела бывшую Ильяса.

— Он. Твой отец убил его сестру, парня переклинило. Он и сам страдал, метался. Он хотел перекинуть все на отца своего, боялся, что ты его не сможешь простить. Ты была его заземлением. Он очень любил тебя, Камил. Да ты и сама знаешь.

— Знаю. Но это больная любовь…

— Больная. Он убил очень много людей. Только из-за тебя он умудрился ликвидировать всех ребят, которые забирали тебя с аэропорта и еще нескольких людей, которые его охраняли после ипподрома.

— Меня забрали из аэропорта ваши люди? — я удивилась, вспоминая, как меня усаживали в черный внедорожник.

— Кто ещё тебя так вежливо по имени отчеству назовёт и аккуратно в машину посадит? Я отдал приказ — тебя поймать. Чтобы дел не натворила. Но ты и оттуда сбежала.

Я отвернулась от Вадика, который смотрел на меня с осуждением и спросила о том, что волновало больше всего. С Ильясом и так было все ясно:

— Когда похороны?

— Какие? — уточнил Вадим.

— Назара.

— Не знаю, не в курсе, — закашлявшись, ответил парень.

— Почему? — я удивленно повернулась в его сторону.

— Да он вроде пока ещё живой и говорят, в рубашке родился, — изумленно посмотрел на меня.

— Он жив? — слезы снова потекли по щекам, но на этот раз уже от счастья.

— Ты че, ревешь из-за того что он помер? — догадался Вадик, — Таких как он на том свете не ждут. Живой твой Назар. Слабенький, но живой.

— Можно к нему? — начала вставать с кровати, в готовности идти.

— Я проведу, — Вадик подал мне халат и руку, предлагая идти.

Парень проводил на совсем другой конец больницы и кивнул на палату, показывая, чтобы проходила внутрь.

— Он знает? — я замешкалась и показала на свой живот.

— О таких вещах должна ему говорить ты, — Вадик сел на стул рядом с дверью, — я подожду тебя тут, потом провожу обратно. Иди.