Америка глазами эмигранта. Том 1
Шрифт:
Но вот обжорству приходит конец. Раздобревшая гусеница находит укромное местечко, повисает вниз головой и, полностью отказавшись от еды, приступает к работе – она ткет плотный шелковый саван для себя и фату для той, в кого ей суждено перевоплотиться. Скинув последнюю оболочку, гусеница заворачивается в саван-покрывало и превращается в куколку – ярко-зеленую с желтыми пятнышками кубышку без головы, без ножек, без внешних признаков жизни.
Все, что происходит – происходит внутри, как под волшебной палочкой мага-иллюзиониста. Ее внутренние органы превращаются в желеобразное «варево», из которого меньше чем за 2 недели сформируется совсем другое существо – будущая прекрасная бабочка, в полностью завершенном виде. Ей даже расти не придется.
Но вернемся к ластовнику, листья которого с такой жадностью поглощала гусеница. Именно в нем кроются основные отличия монархов от собратьев по виду – секрет их неуязвимости. Млечный сок этого растения содержит высокотоксичный для большинства позвоночных карденолид и гликозиды, вызывающие паралич центральной нервной системы. Эти вещества накапливаются в организме гусеницы и переходят по наследству к бабочке, не принося ей никакого вреда, но делая ее ядовитой. У птицы, съевшей монарха, обычно наблюдается рвота. А посему уже сама окраска этих бабочек отпугивает от себя охотников за насекомыми, предупреждая об их несъедобности.
Следующее чудо монархов это разница в продолжительности их жизни. Обычно бабочка, и монарх в том числе, живет 5–6 недель. За год успевает родиться и погибнуть четыре поколения. Но последнее, четвертое, которое появляется на свет осенью, ожидает совсем иная, уникальная, можно сказать, судьба. В первую очередь потому, что оно проживет на целых 6 месяцев дольше, чем предыдущие три.
В день осеннего равноденствия, ни днем раньше, и ни днем позже, миллионы монархов, обитающих в Канаде, снимутся с места и широким, многокилометровым фронтом устремятся в сторону Соединенных Штатов, пересекут границу и через всю страну продолжат путь на юго-восток. Незначительная их часть осядет в Южной Калифорнии, на полуострове Монтерей (Власти штата охраняют зимующих монархов, учредив даже штраф в $500 за любой вред, причиненный им.) остальные же пересекут еще одну границу и продолжат путь в самое сердце Мексики.
У семейства бабочек нет социальной организации, как скажем у муравьев, пчел или термитов, они, как правило, живут каждая сама по себе. Но миграция объединяет монархов в гигантские колонии, которые не распадаются уже до самого конца.
Долетев до места, чудесным образом избранного ими раз и навсегда, миллионы бабочек монархов устилают холмы и деревья сплошным живым ковром и впадают в полуспячку с ноября до конца марта. Площадь такого черно-рыжего покрова достигает порой 9-10 гектаров. По подсчетам местных жителей, около тысячи деревьев бывают сплошь облеплены бабочками! Места, где монархи зимуют из года в год, из поколения в поколение, так и называют: «бабочкины горы», «бабочкины деревья». Обычно все эти месяцы они ничего не едят, только пьют воду, сидят неподвижно, и лишь когда солнце начинает припекать, медленно и неохотно переползают в тень.
К весне бабочки оживают, становятся активными, восстанавливают силы нектаром цветов и, поднявшись пестрой многомиллионной тучей в воздух – в день весеннего равноденствия – после брачного ритуала отправляются в обратный путь. Только вот, увы, до родных мест им долететь не суждено. Их жизненный цикл уже близится к завершению. Где-нибудь на пол-пути, отложив яички на листах ластовника, самки погибают. А самцы и того раньше, сразу после спаривания. Так что назад, в Канаду, возвращаются уже не зимовавшие в Мексике монархи, а их потомство. Но тот, кто этого не знает, подмены не заметит.
Пройдет весна, лето, наступит осень, и все повторится снова. Новое поколение мигрантов-долгожителей проделает тот же самый путь, отыщет те же самые горы и те же самые поляны и деревья, на которых зимовали не они, а их предшественники, чтобы точно так же провести там зиму. Каким образом!? На этот вопрос пока нет ответа.
Ученых озадачивает не столько маршрут мигрирующих монархов, который уже достаточно хорошо отслежен, сколько сама
Американо-израильской группе энтомологов, похоже, удалось подобрать ключик к таинственной навигационной системе этих насекомых. Разгадка была найдена, как сообщается в пресс-релизе Иерусалимского еврейского университета, в ходе длительного изучения мозга (роль которого выполняет надглоточный узел) и зрительной системы бабочек.
О том, что солнечный свет играет важнейшую роль в жизни бабочек, энтомологи догадывались и раньше. А теперь вот выяснилось, что главную функцию в системе их ориентации выполняют ультрафиолетовые лучи. Лабораторные исследования показали, что в глазах бабочек присутствуют специальные фоторецепторы, настроенные на ультрафиолетовый диапазон и дающие им чувство направления. Именно благодаря таким фоторецепторам бабочки-монархи якобы безошибочно находят каждую осень путь из Канады в Мексику.
Убедиться в этом можно только с помощью меченных монархов. Но бабочка не птица. Ее не окольцуешь. Она настолько мала, легка и воздушна, что самый крошечный ярлык лишит ее способности летать. Была испробована масса вариантов. Сначала их метили цветными полосками – масляную краску наносили кисточкой на нижнюю поверхность крыла. Условились, что в Швейцарии метка будет красная, в Австрии – желтая, в Германии – зеленая и т. д., а каждая станция по изучению перелетов бабочек будет иметь дополнительно свой отличительный знак из комбинации черточек и точек. Но метод Фреда Уркухарта, энтомолога из Торонто, оказался наиболее удачным. По его примеру американцы метят бабочек крошечной этикеткой с адресом музея и номером насекомого.
Когда в 1944-м Уркухарт начинал свою карьеру, никто еще не догадывался, что канадские монархи зимуют в Мексике. И ученый отдал более 30 лет своей жизни на то, чтобы разгадать эту загадку природы. Он разработал микроскопический ярлычок, типа скотча, прикрепляемый с помощью дырокола к нижнему крылышку монарха.
Через прессу Уркухарт обратился к добровольцам за помощью. На его призыв откликнулись сначала 12 человек, ставшие первыми членами Ассоциации по изучению миграции бабочек. Через год Ассоциация уже насчитывала 600 человек, а через 25 лет – тысячи. С их помощью сотни тысяч бабочек-монархов на всем континенте были помечены ярлычками с опознавательными буквами и цифрами, и со словами: «Посылать в Канаду, в Зоологический университет Торонто». Сведения и меченые монархи начали поступать отовсюду, от людей самых разных возрастов и профессий. Бывало, бабочек присылали живыми – в бандеролях с цветами, чтобы пленницы не голодали в дороге.
Но найти ответ на мучивший Уркухарта вопрос по-прежнему не удавалось. Он тщетно искал следы мигрантов во Флориде, на берегах Великих озер и вдоль восточного побережья США, отмечая на карте обследованные места. Он проследил путь бабочек на юго-восток, в направлении мексиканской границы, где они бесследно исчезали. Однажды, уже отчаявшись, Уркухарт поместил в мексиканских газетах информацию о своем проекте с просьбой сообщать ему о найденных меченых бабочках.
Первым откликнулся житель Мехико, некто Кеннет Браггер, написавший ученому, что видел в Сьерра-Мадре огромное количество монархов, круживших в воздухе. Именно он, Кен Браггер, помог ученым разгадать тайну монархов, с гордостью сообщают теперь мексиканские гиды иностранным туристам.