Американец, но все-таки русский

Тамоников Александр

Главным из них была непредсказуемость. Некоторые здешние жители, попав в армию, воевали отчаянно. Другие убегали в дикие джунгли, только бы их не призвали в ряды.

Подполковник достал из нагрудного кармана платок, промокнул вспотевшую шею и спросил:

– Ты хотя бы в курсе, сколько у твоих бойцов осталось боеприпасов?

– По пять или шесть магазинов на каждого, – не задумываясь, ответил майор.

– Пять-шесть, говоришь? И как ты собрался целые сутки отбивать атаки с таким запасом? Хорошо бы пару часов продержаться. – С этими словами он подсел к связисту, отобрал у него гарнитуру и собственноручно настроил радиостанцию

на нужную частоту. – Надеюсь, ты не будешь возражать, если я возьму ситуацию в свои руки? – не глядя на майора, проговорил Державин.

За две недели знакомства Тронг проникся уважением к этому опытному и вдумчивому подполковнику.

Майор пожал плечами, кивнул и заявил:

– Я «за», если это поможет делу.

Спустя полминуты русский офицер говорил с главным военным советником – полковником Гришиным:

– «Тюльпан», им и садиться необязательно. Могут пройтись над восточной окраиной города и сбросить контейнеры. А дальше мы уж как-нибудь сами.

– Хорошо, «Мак», сделаем. Сразу после взлета вертушки просигнализирую. Будь наготове.

– Когда ждать борт?

– Минут через пятьдесят, никак не раньше.

– Понял. Ждем, – сказал советник и отключил связь.

Деку Тронг с сомнением спросил:

– Неужели твои люди помогут?

– Наши своих в беде не бросают. Надо послать на восточную окраину города машину и шесть крепких бойцов. Контейнеры с боеприпасами будут тяжелыми.

– Сделаем, – сказал довольный майор и позвал к себе одного из сержантов.

Да, в сравнении с сирийскими вояками африканцы выглядели новобранцами. Тем не менее майора Деку Тронга, наверное, можно было отнести к редким исключениям. Он провел в армии всю сознательную жизнь, а в боевых действиях принимал участие с самого начала гражданской войны. До этого ему не раз приходилось проводить облавы на браконьеров в огромном национальном парке, охранять границу, участвовать в полицейских операциях по нейтрализации организованных преступных группировок. В общем, свиста пуль майор не боялся и худо-бедно умел руководить подчиненными.

Он довольно быстро определил шестерых бойцов, совместно с русским советником проинструктировал их и отправил на восточную окраину города. Затем майор по совету Державина произвел перегруппировку сил, благодаря чему противник с треском провалил очередную атаку на левый фланг батальона.

Еще через четверть часа Деку Тронг и вовсе повеселел. В эфир прорвался незнакомый голос и вызвал подполковника.

Тот переговорил со своими и спокойно сообщил командиру батальона:

– Борт вылетел. Скоро будет над восточной окраиной города. Так что еще повоюем.

– Тогда, конечно, повоюем! – возрадовался майор.

Едва прибыв в расположение батальона и ознакомившись с позицией, занятой им, Державин сразу дал майору совет:

– Прикажи бойцам выкопать две ямы с пологим заездом для бронетранспортеров.

Комбат никогда не слышал ни о чем подобном и удивленно выпучил глаза.

– Деку, броня у них слабенькая. Она легко пробивается из гранатомета, – пояснил опытный русский офицер.

– Это я знаю, – сказал Тронг.

– Чему же тогда удивляешься? Прячешь в продолговатую яму тело боевой машины, сверху оставляешь только небольшую башню, попасть в которую затруднительно, и постреливаешь из крупнокалиберного пулемета. Согласен?

Когда до Тронга дошла суть этого простого

приема, он тут же отрядил два десятка бойцов для рытья ям. Одну они выкопали за час.

БТР поелозил перед ней, выпуская клубы дыма, медленно заполз в укрытие и остановился. Над земляным бруствером действительно торчала лишь башня с крупнокалиберным пулеметом.

Вторую яму, увы, солдаты выкопать не успели. Наблюдатели доложили, что видят на опушке леса противника.

Тут-то и понеслось. Сначала появилась одна группа разношерстно одетых мужчин. Они тут же рассыпались по неровной пустоши и открыли беспорядочный огонь. Через пару минут метрах в пятистах слева объявилась вторая группа, столь же многочисленная и пестро одетая. В довершение по правому флангу ударил третий отряд. Он был малочисленный, но имел несколько ручных пулеметов. Поэтому его атаку отражала целая рота из батальона Тронга.

Техники у противника, слава богу, не оказалось, зато всякого оружия – на любой вкус. В течение первых десяти минут боя Державин засек как минимум один крупнокалиберный пулемет и два миномета. Кажется, имелись у противника и снайперы. Мощные винтовочные пули разбивали в крошку камень дома, где засели офицеры со связистом.

Бронетранспортер, не успевший зарыться в землю, горе-вояки бездарно потеряли в первые двадцать минут боя. Вначале его экипаж стал зачем-то маневрировать на открытом пространстве между городской окраиной и лесной опушкой. Машина получила плюху из гранатомета в заднюю часть правого борта и стала поспешно уходить к строениям, но тут же ей в корму прилетела вторая.

Экипаж успел выскочить и укрыться, а БТР спасти не удалось. К текущему моменту его почерневший остов опустился брюхом на красноватую землю и догорал, испуская тонкие струйки дыма.

Боевая машина, защищенная земляным бруствером, тоже не устояла перед выстрелами из современных гранатометов. Однако перед своей гибелью она успела изрядно помотать противнику нервы. Вся пустошь, простреливаемая из нее, была усеяна мертвыми телами.

В затяжной схватке на окраине Рамира обе стороны несли большие потери.

Время шло, вертушка над городом не появлялась. Боеприпасы таяли, выстрелы становились все реже и реже. Единственный уцелевший бронетранс-портер беспрестанно тарахтел позади позиций. Он изредка появлялся то слева от штаба батальона, то справа. Машина выпускала полтора десятка пуль из мощного КПВТ, быстро сдавала назад и снова исчезала среди одноэтажных строений.

При всех своих видимых недостатках майор Тронг обладал боевым опытом и немалой врожденной хитростью. В распоряжении его батальона имелись три восьмидесятидвухмиллиметровых миномета, ужасно старых, выпущенных в Советском Союзе еще в пятидесятых годах. Шесть ящиков осколочных боеприпасов майор позволил расчетам расстрелять в ходе боя. Еще четыре он приказал приберечь до особой команды.

Минометная батарея расположилась позади первой линии полуразрушенных домов. Расчеты расстреляли боеприпасы, отпущенные им. Теперь они ждали команды для нанесения массированного и решающего удара. Командир батареи уже вернулся с первой линии, откуда хорошенько рассмотрел противника и выбрал цели.

Но майор не торопился давать команду. Он прекрасно понимал, что мощный минометный удар оставался едва ли не последним средством, при помощи которого можно было остановить очередную атаку противника.