Американец приходит вторым
Шрифт:
— Герман, что дальше планируешь? Парня мы потеряли. Сам не свой, ходит — мается.
— Я чего-то не знаю? Казионов хвалился двойку Айсу влепил по английскому.
— Не то!
Рассказал ему про похоронное агентство.
— Серёга, дай и мне сигарету. Эти двое меня до дурдома проводят, взявшись за руки. Там, наверное, уже у родителей железные канаты вместо нервов. Быть им вместе, друг друга стоят! Верю, глупостей он не наделает, но настроения у парня давно нет.
— И она не придёт. Родители уже куда-то быстро увезли.
— Нет, эта принцесса тоже своего добьется. Маэстро каблуком припечатала, уже жаловался мне, раненый педагог.
— Отменишь концерт?
— Пусть работает. Еще и в тренажёрку лично отвезу. Больше работает — меньше дури в голове. Ничего не говорил?
— Нет, молчит.
Немного позже Сергей дозвонился до Романа, а тот передал трубку Франческе. У неё с братом всегда были доверительные отношения. Тот еще прекрасный танцор и музыкант.
— Пока живу, у меня останется шанс увидеть его.
Франческа говорила медленно, словно вспоминала слова.
— Павел сказал, что если я убью себя сама, то не увижу никогда. Не встречусь. Потеряю всех, кого люблю, навсегда. Не буду помогать смерти забрать меня. Не могу сделать это с другими! Скажи, как он?
— Плохо. Репетирует. Привет передать?
— Нет. Никогда не хотела мешать ему, ни в жизни, ни в карьере, ни в отношениях. Я не вернусь в город, только собрать все вещи. Наверное, больше не увидимся.
Сергей записал её слова на диктофон. А потом окликнул Айса. Сказать ему или нет? Уставший солист взъерошил волосы и внимательно изучал его, словно уже догадавшись.
А, прослушав, удивленно воскликнул:
— Почему она так говорит? Она от меня убегает? Что еще случилось?
От подробностей Айс ударил кулаком об стену.
— Подожди немного, ничего не делай. Пройдёт это с ней. Завтра — концерт, всё остальное будет после этого. Не раньше.
— Я не сдамся! Пусть этого никто не ждёт, — выкрикивает Айс и быстро уходит.
Больно, очень больно. Нечем дышать.
На концертную сцену Айс выбежал, широко раскинув руки, как самолёт, готовый к взлёту. Под оглушительный визг фанаток. Взял микрофон:
— Я люблю вас!
Герман уже инстинктивно успел прикрыть уши руками и еще раз порадовался, что отобрал у солиста намеченный им накануне чёрный костюм, уговорив на привычный серебристый.
Айс подпрыгивает пружинкой. Сияющая улыбка. Он снова прежний…
========== Моё личное солнце ==========
Как же темно стало по утрам в эти зимние дни. Словно в царстве вечной ночи оказались.
Шоу-мальчик и принц сцены не находил себе места.
Её телефон всё так же отключен, сообщения не прочитаны. Даже если к ним добавились новые.
Лауринас, миновав в холле целую толпу окликающих его школьниц, сразу же пошёл в кабинет директора. Вместе с хлопотной должностью отвечающего за
Анна Григорьевна удивилась. Этот красивый мальчик, уже негласно ставший за каких-то два месяца явным лидером и кумиром всей школы, ни во что не ставил собственную популярность и заговорил совсем о другом. С самым расстроенным видом, Лауринас просил не отдавать документы Франчески Петровской ей самой.
В общем, родители девочки уже сообщили по телефону, что, по семейным обстоятельствам, дочь не будет посещать школу ближайшие дни. Но ведь речи о её уходе не было? Или здесь что-то скрывают? Лауринас явно не шутил. Да она и сама бы не отпустила способную ученицу! Предварительные и очень неплохие оценки за полугодие этой девочке уже выставлены. Но к вопросу нужно проявить особое внимание. И Анна Григорьевна заверила любимчика в своей личной заинтересованности по данному делу. Потом же, вспомнив разговор с Германом Скачковым, как бы невзначай поинтересовалась у Лауринаса, уж если занимается вокалом профессионально, будет ли петь в родной школе, чтобы проявить свои таланты? Его менеджер, конечно, предупредил об особом пунктике солиста: никогда не хвалиться перед знакомыми, ни за что! Вот и сейчас Лауринас только опустил глаза и промолчал.
Чтобы как-то сгладить неловкую ситуацию и помочь с выбором, отправила его к Варваре Петровне, в параллельный класс: там было много желающих стать звездой вечера.
Лауринас был в красной баскетбольной форме, как большинство мальчишек, но не играл. Сидел на скамейке запасных и правил в планшете тексты школьной постановки. Не особо успешно получалось под одновременный стук нескольких баскетбольных мячей об пол спортзала.
Казионов явился ради него прямо на физкультуру.
Лауринас поднялся, не ожидая ничего хорошего.
— Прекрасно выглядишь, солнце. Последнее эссе написал неплохо, но не старался!
Да нет, вполне себе упирался, чуть не уснув на толстом словаре, после тяжелой репетиции.
— Новая тема — « Моя первая любовь». Сдать не позднее завтра.
— Что?! — Лауринас честно думал, что ослышался.
Казионов в ответ по-хозяйски погладил его по голому плечу, потянул за лямку маечки.
— Нужны консультации? В любое время, напоминаю.
Лауринас вырвался:
— Сам справлюсь!
Ухмыльнувшись, Владлен Львович ушёл из зала.
Марсела подбежала, непростительно для неё опоздав.
— Он снова приставал к тебе? Зачем его терпишь?
— Убить своего композитора? Да ничего он мне не сделает, играет на публику только.
В общем, он с ней не разговаривал еще с пятницы. Но Марсела не приняла всерьёз. Как обычно, Слай подуется и перестанет. Он и раньше девчонкам многое прощал, как особому виду в природе. Снова смело обняла за талию, пока он пытался сосредоточиться на работе в планшете.