Американская ария князя Игоря

Экслер Алекс Борисович

Игорь молча посмотрел на друга. Тот вернул взгляд, полный святой невинности, — мол, а что я такого сказал?

— Браво, — наконец сказал Игорь. — Тебе надо винным сомелье работать. Но вообще при описании вина не расписывают процесс его ввода в организм и тем более вывода. Эксперты описывают вкус вина, просто подержав во рту, — они его даже не глотают.

— Я бы повесился, если бы мне предложили такую работу, — признался Сергей. — Так что запиши — отказываюсь я в эксперты.

— Вино замечательное, — сказала Кира. — Я такое раньше не пила. Наши все-таки немного

другие.

— Они совсем другие, судя по всему, — сказал Игорь, наблюдая за тем, как официант снова наполняет бокалы.

После того как он все разлил, Игорь заказал еще бутылку «Брунелло».

— Ну, — сказал Сергей, — теперь ты опиши вкус вина.

— Давайте сначала выпьем, — предложил Игорь, — за нашу поездку и за то, чтобы все у нас было хорошо.

— Все у всех у нас было хорошо, — добавил Сергей.

— Господи, — несколько иронично сказала Оксана, — благослови нас каждого.

— И за мир во всем мире, — добавила Кира.

Все выпили.

— Так, — сказал Сергей. — Описывай, знаток.

— Да я, в общем-то, не специалист, — ответил Игорь. — Но глянем, что тут такое…

Он отставил бокал, посмотрел его на просвет. Затем медленно сделал глоток.

— Насыщенный вкус с большим количеством танинов, — сказал Игорь.

— Хорошо, что не колянов, — съязвил Сергей.

— В аромате, — сказал Игорь, сунув нос в бокал, — есть нотки спелых ягод, специй и ванили.

— И нотки песенки «Жил был у бабушки», — добавил Сергей.

Оксана засмеялась.

— Будешь мне, блин, острить, — сказал Игорь, — больше не налью.

— Не надо, — испугался Сергей, — мне понравилось. Хочу еще.

В этот момент официант разлил остатки первой бутылки и дал Игорю понюхать пробку от второй.

— А мы то же самое будем пить? — спросила Кира.

— Пока да, — сказал Игорь. — Пока вторая бутылочка «Брунелло». Просто чтобы вы насладились. Но я еще пороюсь в винной карте, пороюсь…

— Очень это утомительное дело, — признался Сергей, отпив в очередной раз. — То ли дело у нас, простых людей. Налил — выпил. Налил — выпил.

— В ритуале тоже есть свой смысл, — сказал Игорь. — Кроме того, понты понтами, но вино действительно должно быть соответствующей температуры плюс декантировано — это реально влияет на вкус.

— Ну, не знаю, — сказал Сергей. — Мы еще ни с одной бутылкой час не выдержали. Все пьем и пьем. Кстати, реально очень вкусно.

— Игорь, — спросила Кира, накладывая себе на тарелку пармской ветчины. — А ты хорошо в вине разбираешься?

— В том-то и дело, что нет, — признался Игорь. — Я просто одно время жил в Италии, и там меня местные слегка просветили по итальянским винам. Потом я сам немного поизучал Испанию, когда уже стал понимать что к чему. Но, например, Францию я не знаю практически совсем. До того как начал пить приличное вино, я покупал какую-то французскую дешевку долларов за десять в наших магазинах и наивно считал, что это — хорошее вино. Но потом потихоньку воспитал вкус, и это было началом реальных проблем — дешевое вино я уже пить не могу.

— Мне знакомый сомелье рассказывал, — заметил Сергей, прихлебывая

«Брунелло» уже без всяких тостов, — что если налить в один бокал вино за десять долларов, а в другой — за сто, то фиг кто на вкус угадает, какое где вино.

— Ты когда этого дурачка встретишь, — мягко ответил Игорь, — передай ему, что после такой бредятины иметь наглость называть себя сомелье — за такое и убить могут.

— Можно подумать, что ты отличишь, — фыркнул Сергей. — Понты — это одно, а строгий эксперимент — совершенно другое.

— Я — даже рядом не сомелье, — сказал Игорь. — Но вино за десять баксов от вина за сто баксов отличу в ста случаях из ста. Особенно если это будет что-то более или менее знакомое. Другое дело, что вино за сто и вино за пятьсот или тысячу я могу уже не отличить. Потому что я крайне редко пью вина за пятьсот или за тысячу — только когда угощают. Так что я их плохо знаю. Я прилично знаю итальянские и испанские вина в диапазоне где-то от двадцати до ста долларов. В нижнем диапазоне — в районе двадцати — я могу пить только испанские вина, они в этом классе реально лучше итальянских. На мой взгляд, разумеется. Итальянские хорошие подороже — где-то от тридцати долларов за бутылку. По московским ценам, разумеется.

— Ну, не знаю, — сказала Кира. — У нас здесь за десять — пятнадцать долларов можно купить очень хорошие вина.

— Так это у вас, — объяснил Игорь. — Я же говорил, у вас тут коммунизм.

— Ты хочешь сказать, — спросил Сергей, — что, если мы сейчас закажем эту твою соси чего-то там с неприличным названием, ты не глядя отличишь одно вино от другого?

— В ста случаях из ста, — сказал Игорь. — Готов поставить любую сумму. «Брунелло» я отлично знаю, а «Сасикайю» пил несколько раз. Серег, я тебе объясняю — это вовсе не фокус. Я запросто на вкус отличу вино за двадцать долларов от вина за сто. Более того, мы с братишкой уже несколько раз проводили эксперимент: он наливал мне совершенно неизвестное вино в бокал и просил сказать, сколько оно стоит. По Чили, ЮАР, Италии и Испании я угадывал в пределах ста — двухсот рублей, зуб даю. Только с Испанией иногда прокалывался, так как там бывают очень достойные вина из фактически низшей категории.

— А эти все хохмы с годом? — спросила Оксана.

— Какие хохмы с годом?

— Ну, когда знаток, не глядя на бутылку, пробует вино и говорит, какого оно года.

— С одной стороны, это полная фигня, — сказал Игорь. — Однако с другой — если он знает это вино и этот год, тогда может и сказать. Он никогда не скажет год, если не пробовал это вино. Вот я, например, «Брунелло» девяносто второго года от «Брунелло» девяносто пятого — отличу. Я знаю эти годы — пил неоднократно. Также отличу, например, ту же «Турригу» пятилетнюю и восьми-десятилетнюю. Тоже пил на Сардинии. Кстати, если вино делается из какого-то определенного сорта винограда, а не из смеси, то назвать сорт также не сложно. Например, тот же виноград «Сира» имеет очень характерный фруктовый вкус — его ни с чем не спутать. «Каберне Совиньон», «Мерло», «Санджиовезе» — тоже легко можно отличить, если это не купаж.