Американская ария князя Игоря
Шрифт:
— Как это нечего? — возмутился Сергей. — Еще кальвадос есть. И пиво в холодильнике. Только оно, по-моему, старое.
— Заметьте, — сказал Игорь воображаемым слушателям, — и это он называет должным уровнем комфорта. Забавно, что тут вообще присутствует слово «комфорт», когда на деле оно вообще не ночевало. Ты что, Сереня, — вдруг заорал Игорь, — не помнишь, что я уже сто лет как пью только текилу?! Где текила, мать вашу с Гамлетом?!!
— Пардон, — испугался Сергей, — тормознул. Давай я сбегаю. У меня тут
— Ага, ага, — саркастично сказал Игорь. — Вот сейчас они в этом ларьке для местных алкашей будут текилу держать — как же! Все алкаши только и мечтают, чтобы текилки за пятьдесят баксов бутылка купить — просто спать без нее не могут.
— Ну, тогда в супермаркет смотаюсь, — предложил Сергей. — Тут недалеко. Особенно если на машине.
— Это он, называется, подготовился, — снова сообщил Игорь воображаемым слушателям. — Ждал друга, который пожертвовал всем ради него. В результате что мы имеем? Жрать — нечего. Выпить — тем более. Еще и на чемодан мой гнусно наезжал. Кстати, чемодан пора проведать, — вдруг сменил тему Игорь, встал и пошел в спальню.
Сергей остался на кухне — выкладывать салаты и разогревать курицу. Через минуту Игорь вернулся. В руках он нес здоровенную бутыль с текилой, пакет с несколькими лимонами и какой-то поддон из толстой фольги, накрытый сверху фольгой потоньше.
— Что это? — спросил Сергей, указывая на поддон.
— Это каннелони, что б я сдох, — торжественно сказал Игорь. — Самые настоящие домашние каннелони, фаршированные мясом. Просто пальчики оближешь. Моя нынешняя домработница лет пять проработала в Италии, так что теперь готовит — голову можно съесть от удовольствия.
Игорь осторожно снял верхний слой фольги, и в поддоне обнаружились толстенные короткие макароны, набитые каким-то фаршем.
— Я теперь, — хвастливо сказал Игорь, — как Тони Сопрано. Каннелони, капеллини, орцо, букатини, маникотти, феттучини, лингвини, орекьете, папарделле и тальятелле. Во всевозможных видах со всевозможными соусами. А у тебя что домработница готовит? Обычные «котлетос» и навязший на зубах «боржч»? И раз в месяц — традиционный «рюсский шти с кислым капустикян»?
— Капустикян, — спросил Сергей, — это фамилия какого-то твоего родственника с армянской стороны?
— О, — обрадовался Игорь, свинчивая пробку у текилы, — пошли националистические наезды. Значит, крыть нечем.
— Это у тебя русофобские наезды, — отметил Сергей, засовывая каннелони в микроволновку. — Как ты мог такую гадость сказать про сочные котлетки, наваристый борщец и кислые щи с кошерной свининкой? Что это за выпады такие? Ты же фактически русский, несмотря на присутствие некоторых чужеродных кровей! Как и я, кстати. И раз мы русские, значит, самая близкая еда для нас — родная, русская. А не какие-то там макаруни-спагеттуни. У тебя от этих макарон живот будет —
— На себя посмотри, — фыркнул Игорь. — Я-то — в отличной форме. А у тебя пузо скоро полностью закроет самое ценное в жизни мужчины — ремень.
— Враки, — заспорил Сергей. — Я, между прочим, каждый день спортом занимаюсь.
— Это в смысле — в кресле качаешься по десять минут? — спросил Игорь.
— Нет, — ответил Сергей. — На велотренажере катаюсь: тридцать пять минут, двадцать километров под хорошей нагрузкой. А ты на чем катаешься?
— На BMW X5, - парировал Игорь. — Аж по два часа в день. Так что мы квиты. Кстати, я от этих разговоров уже жрать захотел — дальше некуда. Быстро доставай каннелони, режь лимон и давай стопки для текилы. А то я у тебя ухо откушу.
Сергей тоже сильно оголодал, поэтому быстро сделал все, что требовал Игорь, и они сели ужинать…
Игорь был прав — каннелони оказались очень вкусными. Впрочем, сам Игорь, управившись со своей порцией, неожиданно стал проявлять интерес к курице гриль, чтобы, как он сказал, как следует испортить себе впечатление от еды, потому что это тренирует иммунитет.
— Глупость какая-то, — ответил на эту сентенцию Сергей. — Что значит «тренировать иммунитет», съедая еду, которая тебе не нравится?
— Чтобы привыкать к трудностям, — объяснил Игорь, отрывая у курицы увесистую ножку. — Ну и, кроме того, я еще не насытился. Когда брал каннелони, не сообразил, что мы же будем выпивать. А выпивка — она всегда аппетит стимулирует.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Сергей. — Я даже когда выпиваю, съедаю столько же, сколько обычно.
— Это за столом, — заметил Игорь. — А потом небось берешь на диванчик к телевизору пару бутербродиков, а?
— Ну, бывает, — нехотя признался Сергей.
— А потом еще встаешь за яблочком, за бананчиком? — продолжил Игорь.
— Тоже бывает.
— А потом…
— Да хватит тебе, — прервал друга Сергей. — Ну да, согласен, когда выпьешь — есть всегда хочется больше.
— Вот, — удовлетворенно сказал Игорь. — Поэтому один мой знакомый, когда серьезно решил сбросить вес, в том числе и бросил пить на год. Совсем. Иначе не выгрести. Тем более что пиво — это вообще жидкий хлеб, в нем калорий полно.
— Но мы-то сейчас вес не сбрасываем, — попытался Сергей вернуть разговор в прежнее русло. — Значит, можем оттягиваться.
— А я и оттягиваюсь, — сказал Игорь, обгладывая ножку и одновременно накладывая себе салата. — Наливай, старичок, будем буянить…
Примерно через час после начала ужина Игорь наконец-то практически потерял интерес к еде. Он лениво курил, попивал текилу без соблюдения лимонно-солевых традиций — в общем, расслаблялся.