Американская фантастика. Том 4
Шрифт:
— Тогда все в порядке, я просто хотел убедиться, правильно ли я понял. Беррингер тоже никак не хотел верить, поэтому я и дал ему параллельную трубку.
— Беррингер? — спросил Пол.
— Да! — сказал Беррингер.
— Держите это про себя.
— Вы начальство, — тупо сказал Беррингер.
— Значит, теперь все в порядке, Шеферд? — сказал Пол.
— Пожалуй. Следует ли понимать, что вы также разрешили ему делать чертежи?
— Чертежи?
— Наброски.
Тут Пол понял, что его решение завело его
— Пусть делает все, что ему угодно. У него могут появиться полезные идеи. Итак, все в порядке?
— Ваше право, — сказал Шеферд. — Не так ли, Беррингер?
— Конечно, его право, — сказал Беррингер.
— Да, это мое право, — сказал Пол и положил трубку.
В соседней комнате Бад Колхаун все еще пытался ублажить Катарину. Голос у него стал подлизывающимся и проникновенным. До Пола донеслись отдельные фразы их разговора.
— Если уж на то пошло, — говорил Бад, — не такая уж большая задача даже его заменить приспособлением.
И Пол прекрасно понял, куда направлен указательный палец Бада.
IX
По-видимому, Финнерти нашел для себя много интересного на Заводах Айлиум. Он долго не показывался в кабинете Пола. А когда он все-таки явился, Катарина вскрикнула от неожиданности. Он прошел через две запертые двери, открыв их ключами, которые он, вероятно, так и не сдал много лет назад, уезжая с завода в Вашингтон.
Дверь кабинета Пола была приоткрыта, и он услышал их разговор.
— Не тянитесь за пушкой, леди. Моя фамилия Финнерти.
У Катарины и в самом деле валялся где-то в письменном столе пистолет, правда, патронов к нему не было. То, что секретари должны быть вооружены, предписывалось старой инструкцией, тоже сохранившейся от прежних времен; это было одно из тех правил, которые Кронер считал уместным закреплять в приказах.
— Вы не имеете права на эти ключи, — холодно сказала Катарина.
— Вы что, плакали? — сказал Финнерти.
— Я узнаю, может ли доктор Протеус принять вас.
— О чем же здесь плакать? Поглядите — красные лампочки не горят, зуммера не гудят — значит, все в мире обстоит благополучно.
— Катарина, пропустите его ко мне! — крикнул Пол.
Финнерти вошел и присел на краешек стола.
— Что случилось с мисс Политикой в той комнате?
— Разбитая помолвка. Ты что собираешься делать?
— Я думаю, что нам следовало бы пропустить по паре рюмок, если только ты склонен выслушивать мои излияния.
— Хорошо. Только я позвоню Аните и скажу ей, что мы запоздаем к ужину.
Катарина вызвала Аниту к телефону, и Пол сказал жене, что они собираются делать.
— Ты уже подумал, что скажешь Кронеру, если он скажет тебе, что место в Питсбурге все еще свободно?
— Нет, у меня был сумасшедший
— Так вот, я все время думала об этом…
— Анита, мне нужно идти.
— Хорошо. Я люблю тебя.
— Я люблю тебя, Анита. До свидания. — Он посмотрел на Финнерти. — Все в, порядке. Пошли.
Он чувствовал себя заговорщиком, и это немного подымало настроение. Пребывание с Финнерти обычно оказывало на него такое действие. На Финнерти всегда был налет таинственности, налет причастности к мирам, о существовании которых никто и не подозревает, — человек загадочных исчезновений и столь же загадочных друзей. На самом деле Финнерти допускал Пола к очень немногому из того, что могло считаться необычным, он только давал ему видимость участия в своих загадочных делах, если таковые и были на самом деле. Но и видимости этой было вполне достаточно. Это заполняло пробел в жизни Лола, и он с удовольствием отправлялся выпить с этим странным человеком.
— Я смогу где-нибудь найти вас? — спросила Катарина.
— Нет, боюсь, что нет, — сказал Пол. Он собирался отправиться в Кантри-Клуб, где его очень легко было поймать. Но чисто импульсивно он поддерживал аромат таинственности.
Финнерти приехал сюда в лимузине Пола. Лимузин они оставили у завода и уселись в старую машину Пола.
— Через мост, — сказал Финнерти.
— Я полагал, что мы едем в клуб.
— Ведь сегодня четверг, если я не ошибаюсь. Гражданские власти все еще собираются на свои торжественные обеды по четвергам?
«Гражданскими властями» называли профессиональных администраторов, которые управляли городом. Они жили на том же берегу реки, что управляющие и инженеры Заводов Айлиум, но контакт между этими двумя группами был чисто внешним, и по традиции они относились друг к другу с подозрением. Раскол этот, как и многие иные вещи, начался еще во время войны, когда экономика в погоне за эффективностью стала монолитной. Тогда-то и встал вопрос, кому следует возглавить ее — бюрократическому аппарату, деловым людям и промышленникам или военным? Бизнес и бюрократия объединились На время, достаточное для того, чтобы оттеснить военных, а затем так и продолжали работать рядом, относясь друг к другу с подозрением и понося друг друга, но, подобно Кронеру и Бэйеру, будучи не в силах тянуть весь воз без взаимной поддержки.
— В Айлиуме не бывает особых изменений, — сказал Пол. — Гражданские власти, конечно, будут там. Но если мы пораньше приедем туда, то сможем занять кабинку в баре.
— Я бы с большим удовольствием занял койку в лепрозории.
— Ладно, тогда отправимся через мост. Только давай я надену что-нибудь более подходящее. — Пол остановил машину перед самым въездом на мост и сменил свой пиджак на куртку, взятую из багажника.
— А я все гадал, переодеваешься ты или нет. Это, кажется, та самая куртка, правда?