Американская фантастика
Шрифт:
Даллас наклонился, чтобы завязать шнурок, и удержаться от искушения при виде такой цели было просто невозможно. Размахнувшись, Барни швырнул тугой комок прямо в центр тесных джинсов.
— Вперед, викинги! — сказал он со счастливой улыбкой. — Пошли заселять Винланд.
Серый безмолвный мир казался унылым и давящим. Туман заглушил все звуки, поглотив
— Попробуй еще разок, — сказал Барни, напрягая зрение и тщетно пытаясь проникнуть сквозь сырую завесу мглы.
Даллас, по случаю непогоды одетый в огромное черное пончо и широкополую стетсоновскую шляпу, поднял углекислотный баллон с сиреной и открыл клапан. Траурный рев сирены помчался над водой, отдаваясь в их ушах даже после того, как клапан был закрыт.
— Ты слышал? — внезапно спросил Барни.
Даллас наклонил голову и прислушался.
— Ничего, кроме шума волн.
— Я готов поклясться, что слышал плеск весел. Давай попробуем еще раз, по минуте. Слушай внимательно.
Сирена заревела снова. Барни поплелся к армейскому грузовику с брезентовым верхом и заглянул в кузов.
— Никаких изменений? — спросил он.
Эмори Блестэд, не отрываясь от радиопеленгатора, отрицательно покачал головой с надетыми на нее наушниками. Он медленно поворачивал рукоятку, вращающую антенну радиопеленгатора. Антенна повернулась в одну сторону, потом в другую. Эмори поднял глаза и постучал пальцем по указателю у основания антенны.
— Насколько я могу судить, корабль не двигается, — сообщил он. Пеленг не изменился. Наверно, они ждут, когда разойдется туман.
— На каком они расстоянии от берега?
— Барни, имей совесть. Я тебе сто раз говорил, что с помощью этого прибора я могу определить направление, но не расстояние. Сила сигнала ответчика также ничего мне не говорит — может быть, одна миля, а может, пять-десять. Я могу сказать только одно: с того момента, когда мы впервые услышали сигнал три дня назад, уровень поднялся, так что они приблизились.
— Ну ладно, ты убедил меня. Значит, этого ты не можешь мне сказать. А что же ты можешь сказать?
— То же, что и раньше. Корабль отплыл из Гренландии восемнадцать дней назад. Я переставил гирокомпас и направил его на пролив Белле-Айл, заменил батареи, включил ответчик и проверил, как работают все приборы. Мы сами видели, как они отплыли.
— Вы с Лином говорили мне, что плавание займет всего четыре дня, сказал Барни, нервно кусая ноготь.
— Мне сказали, что плавание может занять всего четыре дня, но, если погода ухудшится — изменится ветер, или что-нибудь еще, — путешествие займет гораздо больше времени. Так оно и случилось. Но ведь мы услышали сигнал ответчика, значит, они благополучно пересекли океан.
— Это было два
— Послушай, Барни, скажу тебе как старый друг: это путешествие во времени не сделало тебя спокойнее. Мы же собирались только отснять фильм, верно? Мы выполнили свой долг и даже перевыполнили — и никто не проронил ни слова жалобы. Давай полегче — и сам не мучься, и людей не мучь.
— Да, да, ты прав, — ответил Барни. Больше чем когда-либо он был близок к тому, чтобы принести извинения. — Но ведь два дня — ты и сам скоро поймешь, как это много.
— Ты совершенно напрасно беспокоишься, сплошной туман, незнакомый берег, полный штиль — они просто не хотят рисковать. Им нет никакого смысла грести к берегу: они не знают, где он и что их там ожидает. Сейчас, судя по радиопеленгатору, мы находимся в самой ближней к ним точке суши и, как только туман поднимется, сможем указать им направление…
— Эй! — раздался с берега крик Далласа. — Я что-то слышу, вон там, вдалеке.
Барни сполз по песчаному откосу к кромке воды. Даллас стоял, приложив ладонь к уху, и внимательно прислушивался.
— Тише! — прошептал он. — Прислушайся. Вон там в тумане.
На мгновение наступила полная тишина и стал отчетливо слышен плеск весел.
— Ты был прав! — крикнул Барни, затем закричал еще громче: — Эй вы, там! Сюда!
Даллас тоже закричал, забыв о сирене, когда в туманной мгле показалось темное пятно.
— Это лодка, — сказал Даллас, — ее обычно держат на палубе.
Они кричали, махали руками. Внезапно порыв ветра разорвал туман, и стала видна лодка и те, кто в ней сидел.
Лодка была сделана из темных звериных шкур, трое сидящих в ней индейцев с длинными черными волосами были одеты в меховые парки с откинутыми капюшонами.
— Это не викинги, — сказал Даллас, размахивая правой рукой. — Кто это может…
Люди в лодке, заметив его движение, опустили круглые весла в воду, тормозя лодку, а тот, что был на носу, взмахнул рукой, и что-то просвистело в воздухе, направленное на Далласа.
— Они прикончили меня! — с этим криком Даллас упал на песок со стрелой, торчащей из груди. Рядом с ним упала сирена, клапан открылся, и над водой раздался мрачный рев. Заслышав его, люди в лодке начали отчаянно грести в обратном направлении и через несколько секунд исчезли в тумане.
С того момента, как лодка появилась, и до того, как она исчезла, прошли буквально считанные секунды. Барни стоял, потрясенный происшедшим, оглушенный ревом, ничего не понимая. Сирена мешала ему сосредоточиться, и Барни пришлось наклониться и выключить ее, прежде чем он повернулся к Далласу, который лежал на песке и казался сраженным намертво.
— Выдерни эту штуку из меня, — внезапно сказал Даллас тихим голосом.
— Я поврежу что-нибудь… это тебя убьет… я не могу.
— Это не так страшно, как кажется. Однако постарайся выдернуть ее, а не запихнуть глубже.