– Мне очень жаль, – снова повторила женщина, когда Мами уже развернулась, собираясь уходить.
Лука последовал за ней, не спрашивая, куда они идут; вскоре мать с сыном спустились в метро. Когда они вышли на станции «Исабель Ла Католика»,
мальчика охватили еще более противоречивые чувства. Поездка в Мехико – это настоящее приключение. Все в этом городе было не так, как в Акапулько, и Лука изо всех сил старался ничего не упустить: бьющиеся на ветру флаги, фруктовые лавочки, колониальные здания в стиле барокко, стоявшие плечом к плечу со своими современными угловатыми соседями. С железных кованых балконов струилась музыка, торговцы предлагали прохожим блестящие банки прохладительных напитков, и повсюду их окружало искусство. Стенные росписи, картины, скульптуры, граффити. На углу одной улицы стояла разноцветная статуя высокого Христа – так подумал про нее Лука, потому что она была мелковата для статуи, но очень высока по человеческим меркам, – одетого в ярко-зеленый хитон, один край которого беспечно свисал с его руки. Под этим наплывом сенсорных раздражителей Лука сумел на время подавить чувство вины. Он шагал за Мами с приоткрытым ртом, жадно втягивая в себя виды города.
В одном из уличных ларьков Мами купила тамале и пакетик нарезанных огурцов. Время
близилось к двум часам дня, и Лука уже порядком проголодался, поэтому они присели под зонтом, чтобы спокойно перекусить. Как же это странно, думал Лука: некоторые вещи так и остались прежними. Огурцы, присыпанные солью, ничуть не изменили вкус с тех пор, как все умерли. Такими же остались костяшки у него на руках. И ногти. И ширина маминых плеч. Мальчик молча жевал. Покончив с обедом, Мами отвела его в бетонное здание-коробку со скульптурной группой у входа, изображающей обнаженных танцовщиц; внутри какой-то мужчина за приемной стойкой сообщил им, что получить копию свидетельства о рождении Луки можно только в том штате, где он родился.
– Он родился в Мехико?
– Нет.
– В штате Мехико?
– Нет, в Герреро.
– Тогда ничем не могу помочь. – Рядом на стойке лежал недоеденный сэндвич, и мужчина, похоже, очень хотел к нему вернуться.
Снова выйдя на тротуар, они решили где-нибудь сесть, чтобы Мами могла спокойно подумать. Мать с сыном устроились в тени бетонной коробки, прислонившись спиной к стене. Через несколько мгновений Лидия вскочила на ноги. «Ладно», – сказала она самой себе, и ее лицо снова приобрело нормальный оттенок, а руки решительно сжались в кулаки. «Ладно», – повторила она.