Американская империя. С 1492 года до наших дней

Зинн Говард

Как пишет А. Доули в своем исследовании «Класс и местная община», посвященном забастовке в Линне, большинство рабочих-обувщиков были уроженцами США. Они не соглашались с социально-политическим порядком, державшим их в бедности, как бы его ни воспевали в американских школах, церквах и газетах. В Линне, по мнению Доули, «красноречивые и активные ирландские обувщики и кожевники присоединились к янки, напрочь отвергая миф о процветании. Ирландские рабочие и рабочие-янки совместно… искали кандидатов от рабочих на выборах и сопротивлялись разгону забастовок местной полицией». Пытаясь понять, почему этот пламенный классовый дух не привел к независимому революционному политическому действию, исследователь

приходит к выводу, что основной причиной являлась электоральная политика, которая направляла энергию сопротивленцев в каналы системы.

А. Доули спорит с некоторыми историками, утверждавшими, что высокий уровень мобильности рабочих не давал им возможности самоорганизации революционными способами. Он отмечает, что, хотя в Линне на улицы тоже вышли массы людей, за этим «скрывался факт существования практически постоянного меньшинства тех, кто играл ключевую роль в организации беспорядков». Исследователь также предполагает, что мобильность помогает людям видеть то, что другие находятся в подобном им положении. Доули утверждает, что борьба европейских рабочих за политическую демократию, притом что себя они считали борцами за экономическое равноправие, сделала их классово сознательными. Однако американские рабочие к 30-м гг. XIX в. уже добились политической демократии, и потому их экономические битвы могли быть перехвачены политическими партиями, которые размывали классовые противоречия.

Но даже это не могло остановить радикализм рабочего движения и рост классового сознания, если бы не тот факт, что, по словам Доули, «целое поколение в 60-е годы XIX в. было отправлено на запасной путь из-за Гражданской войны». Наемные рабочие, выступавшие за сохранение Союза, встали на сторону своих работодателей. Вопросы государственности оказались важнее классовых: «В то время когда десятки промышленных населенных пунктов, таких, как Линн, кипели от сопротивления индустриализации, политика на общенациональном уровне была занята вопросами войны и Реконструкции». Политические партии стояли на определенных позициях, предлагали выбор, затушевывая тот факт, что сама по себе политическая система и состоятельные классы, интересы которых она представляла, отвечали за появление тех проблем, которые они теперь предлагали разрешить.

В годы Гражданской войны и на Севере, и на Юге классовое сознание было подавлено милитаризмом и политическим единством, вызванным военным кризисом. Это единство было подкреплено риторикой и оружием. Начавшуюся войну объявили войной за свободу, но рабочих, рискнувших бастовать, атаковали солдаты, индейцев в Колорадо уничтожала армия США, а тех, кто посмел критиковать политику Линкольна, бросали в тюрьмы без суда – в то время было, наверное, около 30 тыс. политзаключенных.

Однако и на Севере, и на Юге наблюдались признаки несогласия с таким единством. Существовали недовольство бедных богатыми, бунт против доминировавших политических и экономических сил.

На Севере война принесла высокие цены на продукты питания и товары первой необходимости. Цены на молоко, яйца и сыр выросли на 60—100 % для тех семей, которые и по прежним меркам не могли себе их позволить. Историк Э. Файт в работе «Социальные условия и промышленность на Севере во время Гражданской войны» так описывал ситуацию: «Работодатели стремились присвоить себе все или почти все прибыли, связанные с повышением цен, не желая дать работникам их справедливую долю этих доходов посредством повышения заработной платы».

В годы войны забастовки проходили по всей стране. В 1863 г. спрингфилдская газета «Рипабликен» писала, что «рабочие практически всех отраслей за последние несколько месяцев провели забастовки», а в выходившей в Сан-Франциско «Ивнинг буллетин» говорилось, что «у сан-францисских рабочих новая страсть – забастовки

за повышение жалованья». В результате этих действий формировались профсоюзы. В 1863 г. филадельфийские обувщики объявили, что повышение цен требует создания организации.

Заголовок в «Финчерс трейдс ревью» от 21 ноября 1863 г. гласил: «РЕВОЛЮЦИЯ В НЬЮ-ЙОРКЕ», Это было преувеличение, но приведенный газетой список акций рабочих является впечатляющим свидетельством скрытого недовольства бедноты в период войны: «Сдвиг в активности трудящихся масс Нью-Йорка встревожил капиталистов этого города и окрестностей… Машинисты занимают твердую позицию… Мы печатаем их обращение в другой колонке. Работники Городской железной дороги провели забастовку, требуя повышения оплаты своего труда, и в течение нескольких дней заставили все население передвигаться «на своих двоих»… Маляры Бруклина предприняли действия по противостоянию попытке своих хозяев сократить их зарплаты.

Как нас извещают, плотники «вышли из леса», и их требования в целом выполняются. Рабочие мастерских по изготовлению сейфов добились повышения зарплат и теперь вернулись к работе. Печатники-литографы предпринимают усилия для обеспечения лучшей оплаты своего труда. Рабочие, занятые на строительстве броненосцев, все еще держатся в борьбе с подрядчиками… Красильщики ставней добились 25-процентного аванса. Кузнецы, изготавливающие подковы, защищают себя от коварства денег и перемен в торговле.

Рабочие мастерских по изготовлению оконных рам и ставней создали свою организацию и требуют от своих работодателей 25-процентной прибавки к зарплате. Упаковщики сахара меняют свои прейскуранты. Резчики стекла требуют 15-процентного повышения нынешних ставок.

Хотя мы и признаем, что наш перечень далек от полноты, сказано достаточно, чтобы убедить читателя в том, что социальная революция, которая ныне идет в стране, должна победить, если только рабочие будут верны друг другу.

Извозчики, в количестве 800 человек, проводят забастовку… Бостонские рабочие не отстают… В добавок ко всему на Чарлзтаунской военно-морской верфи проходит стачка… Такелажники также бастуют…

Когда пишутся эти строки, ходят слухи о всеобщей забастовке рабочих предприятий черной металлургии Южного Бостона и других частей города, как написано в бостонской газете «Пост»».

Война вернула многих женщин в мастерские и на фабрики, часто несмотря на возражения мужчин, которые считали, что труженицы опускают планку заработной платы. В городе Нью-Йорке девушкам приходилось делать зонтики с 6 часов утра до полуночи, зарабатывая при этом 3 долл. в неделю, из которых работодатели вычитали стоимость иголок и ниток. За шитье хлопчатобумажных сорочек девушки получали 24 цента за 12-часовой рабочий день. В конце 1863 г. работницы Нью-Йорка провели массовый митинг, стремясь найти решение своих проблем. Был сформирован Женский рабочий союз защиты, в Нью-Йорке и Бруклине проведена забастовка женщин, изготовлявших зонты. В Провиденсе (Род-Айленд) появился Женский союз сигарщиц.

К 1864 г. около 200 тыс. рабочих – мужчины и женщины – состояли в тред-юнионах, в некоторых отраслях формировались общенациональные профсоюзы, выпускались газеты рабочего движения.

Армия Союза использовалась для подавления забастовок. Солдат федеральных войск направили в Колд-Спрингс (Нью-Йорк), чтобы прекратить выступление на оружейном заводе, рабочие которого требовали повышения заработной платы. Войска вынудили вернуться на работу бастовавших станочников и портных города Сент-Луис. В Теннесси армейский генерал арестовал и выдворил из штата 200 бастовавших мастеровых. Когда машинисты Редингской железной дороги прекратили работу, забастовку подавляли регулярные войска, как и в случае с шахтерами в графстве Тиога (Пенсильвания).