Американская империя. С 1492 года до наших дней

Зинн Говард

В период администрации Б. Гаррисона делались жесты и в сторону реформ. Антитрестовский закон Шермана, принятый в 1890 г., назывался «Закон о защите торговли и коммерции от незаконных ограничений»; он запрещал вступать в «соглашение или сговор» с целью ограничения торговли между штатами либо внешней торговли. Инициатор закона Джон Шерман так объяснил необходимость успокоить критиков монополий: «В старые времена… были монополии, но никогда не существовало таких гигантов, как сегодня. Вы должны внимательно отнестись к их требованиям или готовиться к приходу социалистов, коммунистов и нигилистов. Сегодня общество встревожено силами, присутствия которых ранее не ощущалось».

Когда в 1892 г. президентом вновь избрали Г. Кливленда, Э. Карнеги, находившийся в Европе, получил письмо от управляющего своих сталелитейных заводов Генри Клея Фрика: «Мне очень жаль президента

Гаррисона, но я не вижу, чтобы наши интересы были тем или ином способом затронуты при смене администрации». Кливленд, столкнувшийся с агитацией, вызванной финансовой паникой и депрессией 1893 г., использовал войска для подавления «Армии Кокси» [119] (демонстрации безработных, пришедших в Вашингтон) и против общенациональной забастовки на железных дорогах в следующем году.

119

«Армией Кокси» (Армия общего блага) был назван поход безработных на Вашингтон из городка Массильон (Огайо). Около 100 безработных отправились в путь 25 марта 1894 г., по дороге к ним присоединились еще около 400 человек, и 1 мая «армия» прибыла в город Вашингтон. Руководитель похода Джекоб Кокси рассчитывал собрать около 100 тыс. человек и выдвинуть президенту Кливленду требования о финансовой помощи. (По официальным подсчетам к столице подошло 60–70 тыс. человек.) Кокси и ряд его сподвижников были арестованы и оштрафованы за «вытаптывание травы».

В то же время Верховный суд, несмотря на внешний антураж справедливости, облаченной в черные мантии, вносил свой вклад в поддержку правящей элиты. Как он мог быть независимым, если его члены назначались президентом, а их кандидатуры утверждал сенат? Как он мог сохранять нейтралитет по отношению к богатым и бедным, если судьями часто назначались богатые экс-адвокаты и почти всегда выходцы из высшего класса? В начале XIX в. Суд заложил основы национальной регулируемой экономики, установив федеральный контроль над торговлей между штатами и создав юридическую базу для корпоративного капитализма путем признания неприкосновенности контракта.

В 1895 г. Верховный суд интерпретировал закон Шермана таким образом, чтобы сделать его безобидным. По делу «США против И. Си. Найт компани» было вынесено решение, согласно которому монополия в сахароварении является промышленной, а не торговой и, соответственно, ее деятельность не регулируется Конгрессом посредством упомянутого закона. Суд также постановил, что закон Шермана можно применять против забастовок, выходящих за рамки штата (таких, как железнодорожная стачка 1894 г.), поскольку они препятствуют торговле. Признавалась неконституционной слабая попытка Конгресса увеличить процентную ставку налога на высокие доходы (дело «Поллок против «Фармерс лон энд траст компани»). В последующие годы Верховный суд откажется дробить на части монополии типа «Стэндард ойл» и «Америкэн тобакко», заявляя, что закон Шермана запретил лишь «необоснованные» соглашения, препятствующие торговле.

В 1895 г. нью-йоркский банкир поднял тост за Верховный суд: «Джентльмены! Представляю вашему вниманию Верховный суд Соединенных Штатов – это страж доллара, защитник частной собственности, враг мародеров, последняя надежда Республики».

Вскоре после того, как 14-я Поправка к Конституции США была ратифицирована, Суд начал постепенно подрывать те ее постулаты, которые защищали чернокожих, и развивать то, что охраняло корпорации. Однако в 1877 г. решение Верховного суда по делу «Манн против штата Иллинойс» подтвердило законы штатов, регулировавших цены, которые фермеры платили за использование элеваторов. Компания, владевшая элеваторами, заявила, будто она оказалась лицом, лишенным собственности, что нарушает упомянутую Поправку, в которой провозглашалось, что «ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры». Верховный суд с таким аргументом не согласился, заявив, что элеваторы являются не просто частной собственностью, а объектами инвестиций «в интересах общества», а потому их работа подлежит регулированию.

Через год после этого решения Ассоциация американских юристов, созданная адвокатами, привыкшими обслуживать богатых, начала общенациональную просветительскую кампанию, чтобы повернуть это решение Суда вспять. В разные времена президенты Ассоциации произносили фразы вроде: «Если тресты являются оборонительным оружием, защищающим собственность от коммунистических

тенденций, их существование является желательным» или «Монополия часто является необходимой, и в ней есть преимущества».

К 1886 г. адвокаты добились своего. Легислатуры штатов под нажимом встревоженных фермеров принимали законы, позволявшие регулировать железнодорожные тарифы, но в том же году Верховный суд (дело «Уобаш против штата Иллинойс») решил, что штаты не имеют права делать это, поскольку такие действия являются вмешательством в полномочия федеральной власти. Только в 1886 г. Суд покончил с 230 законами штатов, которые были приняты для регулирования деятельности корпораций.

К тому времени Верховный суд уже согласился с аргументом, что корпорации являлись «лицами», а их денежные средства – имуществом, подлежащим защите согласно положению о надлежащей правовой процедуре, содержащемуся в 14-й Поправке. Казалось бы, эту Поправку принимали для того, чтобы защитить права негров, но из связанных с ней дел, которые Суд рассмотрел в период между 1890 и 1910 гг., 19 имели отношение к черным, а 288 касались корпораций.

Члены Верховного суда были не просто интерпретаторами Конституции США. Они являлись людьми определенного происхождения и имели определенные интересы. В 1875 г. один из них, судья Сэмюэл Миллер, заявил: «Бесполезно соревноваться с судьями, которые в свою бытность адвокатами защищали железнодорожные компании и все прочие формы организованного капитала». В 1893 г. член Верховного суда Дэвид Дж. Брюэр, обращаясь к Ассоциации юристов штата Нью-Йорк, сказал: «Является неизменным законом то, что благосостояние общества будет находиться в руках немногих… Огромное большинство людей не желает выносить длительного самопожертвования и бережливости, которые делают возможным накопление средств… а посему, если не изменится природа человека, всегда было и будет так, что богатство страны находится в руках немногих, а остальные должны полагаться на плоды своего повседневного тяжкого труда».

Это была не просто причуда 80—90-х гг. XIX в. – корнями она уходит к отцам-основателям, изучавшим право в эпоху «Комментариев» У. Блэкстоуна, где говорилось: «Уважение закона к частной собственности столь велико, что он не позволит малейшего покушения на нее, даже осуществляемого во имя блага всего общества».

В современном обществе контроль требует большего, чем использование силы и закона. Он требует, чтобы население, сконцентрированное в городах и на фабриках в опасно большом количестве, чья жизнь полна причин для бунта, было обучено тому, что все и так хорошо. А потому школы, церкви, популярная литература учили, что богатство – признак превосходства, бедность – признак личного провала, и единственный путь наверх для бедняка – достичь богатства при помощи экстраординарных усилий и благодаря необычайной удаче.

После Гражданской войны человек по имени Расселл Конуэлл, выпускник Йельской школы права, священник и автор бестселлеров, выступал с лекцией под названием «Бриллиантовые поля». Он прочитал ее более 5 тыс. раз слушателям по всей стране. Его общая аудитория составила несколько миллионов человек. Идея Р. Конуэлла заключалась в том, что разбогатеть мог любой, если он достаточно постарается, а вокруг, если внимательно присмотреться, лежат «бриллиантовые поля». Вот отрывок из его выступления:

«Я бы сказал так: вам следует стремиться к богатству и стать состоятельным человеком – ваш долг… Люди, которые разбогатели, вполне могут быть самыми честными в вашей общине. Позвольте мне недвусмысленно заявить… 98 из 100 богачей в Америке – это честные люди. Поэтому они и богаты. Поэтому им доверяют деньги. Поэтому они руководят огромными предприятиями, и множество людей готово у них работать. Все это потому, что они – честные люди…

…Я сочувствую бедным, но число тех бедняков, кому можно сочувствовать, очень невелико. Сочувствовать тому, кого Господь наказал за его грехи… значит поступать неправильно… давайте не забывать о том, что в Соединенных Штатах нет ни одного бедняка, который стал таковым не в силу собственных недостатков».

Р. Конуэлл был основателем Университета Темпл. Дж. Д. Рокфеллер вкладывал средства в колледжи по всей стране и содействовал созданию Чикагского университета. К. П. Хантингтон, владелец железной дороги «Сентрал Пасифик», давал деньги двум негритянским колледжам – Хэмптоновскому и Таскиджийскому институтам. Э. Карнеги жертвовал средства колледжам и библиотекам. Университет Джонса Гопкинса был учрежден торговцем-миллионером, а миллионеры Корнелиус Вандербилт, Эзра Корнелл, Джеймс Дьюк и Лиланд Стэнфорд основали университеты, названные их именами.