Американская каша

Пантелеев Леонид

Мы быстро поднялись по лестнице. Вошли в зал. Там были раскрыты окна и звездные флаги колыхались под самым потолком. Тяжелые ангелы порхали в облаках пара. Мы сели на свое обычное место у входа в зал, и когда мы садились, над нашими головами

улыбались вы, улыбались особенно, — добродушно и самодовольно. Вы как бы предчувствовали, что выбьетесь в президенты. Но вы не предчувствовали того, что случилось минутой позже. Минутой позже раздался отчаянный крик.

Мы только что отдали наши миски ангелу в белом халате и сидели теперь, истекая слюной и нетерпением, когда раздался этот нечеловеческий вопль над нашими головами.

Перед нашим столом стояла начальница пункта — дама, похожая на факельщика из похоронной процессии. Она дрожала всем телом и протягивала свою бледную руку по направлению к стене. Мы обернулись. Вы по-прежнему улыбались, господин Гувер. Но вы улыбались из клетки. Ваше приятное лоснящееся лицо было перечеркнуто крест-накрест химическим карандашом. Возле носа оно было слегка продрано, а на веленевых полях портрета тем же химическим огрызком было начертано: "Old devil". Мы дружно захохотали. Наш воспитатель вскочил. — Кто это сделал? — воскликнул он, стараясь казаться строгим.

Мы не знали тогда, кто это сделал. Будь это что-нибудь другое, сломай мы какую-нибудь вещь, разбей окно или лампу, — мы никогда

не сознались бы. А тут, не сговариваясь, мы поднялись над своим столом и хором ответили:

— Я!

— Вооуун! — прокричала начальница.

Мы поняли, что это значит "вон", встали и вышли на улицу, забыв свои миски и свой голод.

За эту историю наш класс навсегда лишили американской каши, — нас коллективно перевели в "пятый разряд", и целых два месяца мы томились в стенах школы, не имея ни отпуска, ни прогулок. Опять мы хлебали невкусный жиденький суп с мороженой картошкой. Опять жевали мы хлеб из кофейной гущи. И снова и снова мы набивали свои желудки кашей, в которой было больше камней, чем сахара или масла. Я кончаю, господин президент. Я и так вас безбожно задержал. Может быть к вам пришли министры и вам нужно подписывать какой-нибудь пакт. Идите, подписывайте… Я знаю, вы вежливо спросите на прощание:

— Чем же кончилась, все-таки, эта веселая история?

Кончилась очень просто. Первого августа, в международный антивоенный день нас амнистировали. В тот же день мы участвовали в школьной прогулке в порт. Когда мы пришли туда, в порт, вас, т. е. "Старого черта", не было уже на памятном месте. На вашем месте, против белого элеватора, колыхался небольшой селедочный траулер с флагом, на котором была всего одна звезда.