Американская кузина

Линдсей Доун

– Ты!
– выпалила Соррел.
– Это ты! На одно мгновение все словно застыли, а Ливия внезапно подурнела.

И тогда маркиз сказал свое слово:

– Браво, дорогая! Вы будете моей женой?

Ливия задохнулась от ярости.

– Теперь я понимаю! Я давно догадывалась. Ты всегда хотела украсть его у меня! Но у меня и в мыслях не было, что ты зайдешь так далеко. Думаешь, ты очень умная? У тебя ничего не вышло, и ты заставила его провести с тобой ночь! Только не думай, тебе никто не поверит!

Маркиз высвободил руку.

– О какой такой краже вы говорите, мисс Морден? Я совершил ошибку, восхитившись

вашей красотой, и от скуки подумал, что вы мне подойдете не хуже, чем любая другая девица. Однако это было до того, как я встретил вашу замечательную кузину и понял, какую ошибку чуть было не совершил. Должен вам сказать, я верю мисс Кент. Более того, я еще раньше вашей слишком доверчивой кузины пришел к точно такому же заключению.

Однако Соррел все еще не понимала.

– Зачем? Почему она это делала?

– Чтобы выгнать вас поскорее,- невозмутимо ответил он.
– Разве вы не знали, что она с самого начала ревновала к вам? Ревновала задолго до моего приезда.

– Ко мне? Ревновала ко мне?
– недоверчиво переспросила Соррел.

– Ну конечно же к вам. У вас есть голова на плечах, вы храбры, тверды в суждениях, а у нее-то всего этого нет. Дорогая, я уже говорил вам, что вы себя недооцениваете. В любом другом обществе - не вашей кузины и не вашей матери - вы бы считались на редкость хорошенькой. Однако я начинаю жалеть, что вы узнали правду...

– Но... Но...- Соррел повернулась к тете и тотчас бросилась к ней, испугавшись ее мертвенно бледного лица.
– Милая тетя, не надо так. Это неправда. Я не верю.

Тетя Лейла с достоинством выпрямилась и проговорила со своей обычной резкостью:

– Все правда. Я вижу, его сиятельство прав. Моя ошибка. Признаюсь, никогда ей ни в чем не отказывала... Его сиятельство прав и в том, что ты стоишь дюжины таких, как она, и неважно, красавица ты или не красавица. Я с самого начала это поняла. По правде говоря, я давно заподозрила, что ему нужна ты, а не Ливия, но мне не хотелось в этом признаваться. Только когда ты пригрозила, что уедешь домой и откроешь школу, я увидела, какой у тебя несчастный вид, и сказала себе правду. Надеюсь, ты сможешь меня простить, дорогая. Если бы не моя слепота, я бы ни за что не позволила ей рисковать твоей жизнью. Не Вальтер! Моя дочь! Не знаю, простишь ты меня или нет, но я себе этого никогда не прощу. Соррел обняла ее.

– Не надо, тетя. Не думайте об этом. Конечно же, это не ваша вина.

Тетя Лейла погладила ее по плечу и отстранилась.

– В этом ты вся, дорогая. Мистер Фитцсиммонс, не будете ли вы любезны проводить нас домой? Должна сказать, что-то мне нездоровится.

Никто, включая Соррел, не смотрел на Ливию все это время. Теперь Соррел подняла голову и увидела такую ярость в глазах Ливии, что немедленно поверила - это Ливия покушалась на ее жизнь и ничуть не раскаивается в содеянном. Она поняла и другое, о чем прежде только догадывалась. Кузина люто ее ненавидит. Но самое непонятное заключалось в том, что от прославленной красоты Ливии и следа не осталось.

Даже мистер Фитцсиммонс не смотрел на Ливию, подавая руку миссис Гранвиль и ведя ее к двери. Правда, прежде чем уйти, он оглянулся на своего друга и проговорил, скривившись:

– Наверное, мы вам не нужны. Мне трудно тебя благодарить, но, должен признать, ты спас меня от участи, которая пострашнее смерти. Черт с тобой!

И он закрыл

дверь.

Соррел осталась наедине с его сиятельством.

– Не смотри так трагично, любимая,- сказал он.- Не надо тратить на нее свою жалость. Если не Фитц, будет какой-нибудь другой дурак, ведь она все-таки редкая красавица.

– Я ей завидовала!- с изумлением произнесла Соррел.
– А теперь я думаю, что ее красота виновата в том, что с ней сталось. Как я могла быть такой слепой? Маркиз скривился, в точности как Фитц.
– Ты более милосердна, чем я. Только одну вещь я в состоянии ей простить. Она познакомила нас и подтолкнула друг к другу, сама того не желая. Так оно и было. Без ее дурацких покушений я бы не узнал тебя, и ты бы осталась для меня девушкой в уголке. Нет, это невозможно. Ты только подумай. Если бы я не нашел тебя в тот первый день и ты не обругала бы меня за мой титул, а потом не улыбнулась бы мне, мгновенно взяв меня в плен, я бы, возможно, женился на твоей преступной кузине. Лучше об этом не думать. Но ты еще не ответила на мой вопрос.

– Какой вопрос?

Соррел смутилась, но надежда начала уже расправлять крылышки, словно бабочка, вылезающая из кокона.

Он улыбнулся ей своей самой чарующей улыбкой, взял ее за руку и сказал торжественно:

– Мисс Кент, я понимаю, что, согласно обычаю, должен просить вашей руки у вашего отца. Но он за тысячу миль от нас, поэтому, а также не сомневаясь, что вам тоже плевать на такую чепуху, я прошу вас стать моей женой,

Соррел заглянула в его глаза, но ответила не сразу.

– Вы в самом деле собирались жениться на моей кузине? Вы ее любили?

Маркиз поцеловал ее руку.

– Любимая, признаюсь, я ехал сюда с намерением жениться... Но ты быстро выбила его из моей головы. Мне было скучно, к тому же она в самом деле красива. Кроме того, лучше она, чем заносчивые аристократки, гонявшиеся за моим титулом. И мне очень понравилась ее мать.

У Соррел захватило дух.

– Но ведь она тоже хотела выйти за вас только ради титула!

– Знаю. Но она по крайней мере этого не скрывала. Для меня нет оправдания, кроме разве лишь того, что я сам не знал, чего я хочу. Но даже если бы рядом с бездумной красавицей не было вас, должен заметить, я бы пожил тут с неделю и все равно разобрался бы в своей ошибке. Чему я рад, так это тому, что Фитц успел разобраться раньше, чем сделал роковой шаг. Он-то уж искренне влюбился. Но ты не ответила на мой вопрос!

Соррел неожиданно обрела уверенность в себе и на диво похорошела. И все-таки она не отвечала.

– Я - американка и не верю в титулы и привилегии. Вы об этом забыли?

– Ни о чем я не забыл. Разве я не сказал, что обожаю тебя, моя милая демо-кратка? Если ты согласишься стать маркизой, несмотря на свои принципы, я обещаю, что часть года мы будем жить в Америке. Мне самому хочется получше узнать твою страну, и, думаю, я буду чувствовать себя там совсем неплохо. К несчастью, у меня есть обязанности. Но для начала нам, верно, стоит купить Кэмпден-хаус и возвратить его к жизни. Это, конечно, взятка в некотором роде, потому что, несмотря ни на что, я еще совсем не уверен в тебе. Пару раз на этой неделе я сказал себе, она ко мне неравнодушна, но, черт побери, там, где ты, я теряю всякую уверенность в себе. Итак, в третий и последний раз. Ты будешь моей женой, моя независимая американочка?