Американская трагедия. Книга 3
Шрифт:
— Понимаю. Такой душевный переворот. И вы тут же сказали ей об этом?
— Нет, сэр.
— Почему же? Разве вам не казалось, что вы причинили ей уже достаточно горя?
— Конечно, сэр. Но, понимаете ли, я совсем уже собрался сказать ей — и вдруг опять стал думать обо всем, о чем думал до приезда туда.
— О чем, например?
— Ну, вот, о мисс X, и о своей жизни в Ликурге, и о том, что нас ждет, если мы поженимся и уедем.
— Так.
— И вот… я… я просто не мог сказать ей тогда… во всяком случае, в
— Так что же вы ей тогда сказали?
— Ну, чтобы она больше не плакала… Что хорошо бы, если бы она дала мне еще день подумать — и, может быть, мы сумеем как-нибудь все уладить…
— А потом?
— Потом, немного погодя, она сказала, что на Луговом озере ей не нравится. Ей хотелось уехать оттуда.
— Ей хотелось?
— Да. Мы опять взяли путеводители, и я спросил одного малого в гостинице, какие тут есть озера. Он сказал, что самое красивое озеро поблизости — Большая Выпь. Я там как-то был и сказал об этом Роберте и передал ей слова того парня, а она сказала, что хорошо бы туда съездить.
— И поэтому вы туда поехали?
— Да, сэр.
— Никакой другой причины не было?
— Нет, сэр, никакой… Пожалуй, еще только одно: что это к югу от Лугового озера и нам все равно надо было возвращаться этой дорогой.
— Понятно. И это было в четверг, восьмого июля?
— Да, сэр.
— Так вот, Клайд, вы слышали: вас тут обвиняют в том, что вы завезли мисс Олден на озеро Большой Выпи с единственным, заранее обдуманным намерением избавиться от нее, убить ее — найти какой-нибудь незаметный со стороны укромный уголок и там ударить ее либо фотографическим аппаратом, либо, может быть, веслом, палкой или камнем и затем утопить. Итак, что вы на это скажете? Верно это или нет?
— Нет, сэр! Это неправда! — отчетливо и с чувством возразил Клайд. — Прежде всего я поехал туда вовсе не по своей охоте, а только потому, что ей не понравилось на Луговом озере.
(До сих пор он понуро сидел в своем кресле, но теперь выпрямился и — как ему заранее велели — посмотрел на присяжных и на публику так открыто и уверенно, как только мог.)
— Я изо всех сил старался сделать ей что-нибудь приятное. Мне очень хотелось развлечь ее хоть немного.
— В этот день вы все еще жалели ее так же, как накануне?
— Да, сэр… наверно, даже больше.
— И к этому времени вы уже окончательно решили, как вам быть дальше?
— Да, сэр.
— Что же именно вы решили?
— Знаете, я решил действовать по-честному. Я думал об этом целую ночь и понял, как ей будет плохо, да и мне тоже, если я поступлю с ней не так, как надо… ведь она несколько раз говорила, что тогда она покончит с собой. И наутро я решил так: будь что будет, сегодня я все улажу.
— Это было на Луговом озере. В четверг утром вы еще были в гостинице?
— Да, сэр.
— Что же именно вы собирались сказать мисс Олден?
— Ну,
— Вы хотите сказать, на мисс Олден?
— Да, сэр… что я всегда буду любить ту, другую девушку, потому что не могу не думать о ней. Но если Роберте это безразлично, я на ней все-таки женюсь, хотя и не могу любить ее по-прежнему. Вот и все.
— А как же мисс X?
— Я и о ней думал, конечно, но ведь она обеспечена, и мне казалось, что ей легче это перенести. А кроме того, я думал, что, может быть, Роберта меня отпустит, и тогда мы просто останемся друзьями, и я буду ей помогать всем, чем смогу.
— И вы решили, где именно будете венчаться?
— Нет, сэр. Но я знал, что за Большой Выпью и Луговым озером сколько угодно городов.
— И вы собирались сделать это, ни словом не предупредив мисс X?
— Н-нет, сэр, не совсем так… Я надеялся, что если Роберта не отпустит меня совсем, то она позволит мне уехать на несколько дней, так что я съездил бы к мисс X, сказал бы ей все и потом вернулся. А если бы Роберта не согласилась — ну что ж, тогда я написал бы мисс Х письмо и объяснил, как все вышло, а потом бы мы с Робертой обвенчались.
— Понятно. Но, Клайд, среди других вещественных доказательств здесь было предъявлено письмо, найденное в кармане пальто мисс Олден, — то, что написано на бумаге со штампом гостиницы на Луговом озере и адресовано матери, — и в нем мисс Олден пишет, что собирается выйти замуж. Разве вы уже твердо сказали ей в то утро на Луговом озере, что хотите с нею обвенчаться?
— Нет, сэр. Не совсем так. Но я с самого утра сказал ей, что это для нас решающий день и что она сама должна будет решить, хочет ли она обвенчаться со мной.
— А, понимаю! Значит, вот что! — улыбнулся Джефсон, словно испытывая огромное облегчение. (При этом Мейсон, Ньюком, Бэрлей и сенатор Редмонд, слушавшие с глубочайшим вниманием, тихонько и чуть ли не в один голос воскликнули: «Что за вздор!»)
— Ну, вот мы и дошли до самой поездки. Вы слышали, что здесь говорили свидетели и какие черные побуждения и замыслы приписывались вам на каждом шагу. Теперь я хочу, чтобы вы сами рассказали обо всем, что произошло. Здесь указывали, что, отправляясь на озеро Большой Выпи, вы взяли с собой оба чемодана — и свой и ее, но, приехав на станцию Ружейную, ее чемодан оставили там, а свой захватили в лодку. По какой причине вы так сделали? Пожалуйста, говорите громче, чтобы все господа присяжные могли вас слышать.