Американские боги (пер. А.А.Комаринец)
Шрифт:
– Я все устроил. У меня нет подтверждения от вертолетчиков.
– Вертолеты будут здесь, когда понадобится.
– Хорошо, – сказал толстый мальчишка. – Хорошо.
Он стоял, не говоря больше ни слова, но и не уходил. На лбу у него красовался синяк.
Некоторое время спустя мистер Мир спросил:
– Могу я для вас что-то сделать?
Пауза. Сглотнув, мальчишка кивнул:
– Есть еще кое-что. Да.
– Вы предпочли бы обсудить это в более уединенном месте?
Мальчишка снова кивнул.
Мистер
– Чем я могу вам помочь? – спросил мистер Мир.
– Да. О'кей. Ладно, две вещи, о'кей. Во-первых. Чего мы ждем? И во-вторых… Второе сложнее. Послушайте. У нас есть пушки. Так. У нас есть минометы. У них. У них, черт побери, мечи и ножи и сраные молоты и каменные топоры. И вроде как железяки. А у нас-то самонаводящиеся боеголовки.
– Которые мы не собираемся пускать в ход, – напомнил мистер Мир.
– Это я знаю. Вы уже говорили. Это же можно сварганить. Но. Послушайте, с тех пор как я пришлепнул ту суку в Лос-Анджелесе, я… – Он замолчал и скривился, словно не хотел продолжать.
– В затруднении?
– Да. Хорошее выражение. В затруднении. Как интернат для трудных подростков. Смешно. Да.
– И что именно вас тревожит?
– Ну, мы сражаемся и побеждаем.
– И это источник ваших тревог? Я бы считал это основанием для радости и триумфа.
– Но. Они же все равно вымрут. Они почтовые голуби. Они сумчатые волки. Да? Кому до них дело? А так выйдет бойня.
– А-а. – Мистер Мир кивнул.
Он въезжает. Это хорошо. Толстый мальчишка обрадованно сказал:
– Послушайте, я не один так думаю. Я поговорил с ребятами с «Радио Модерн», и они руками и ногами за то, чтобы уладить все миром. А Нематериальные активы склоняются к тому, чтобы предоставить все рыночным силам. Я тут. Ну, знаете. Голос разума.
– И то верно. К несчастью, у меня есть информация, которой вы не обладаете.
Снова эта расходящаяся шрамами улыбка. Мальчишка моргнул.
– Мистер Мир? – спросил он. – Что случилось с вашими губами?
Мир вздохнул:
– По правде сказать, кое-кто однажды зашил их. Давно это было.
– Ух ты, ничего себе омерта!
– Да. Хотите знать, чего мы ждем? Почему мы не нанесли удар прошлой ночью?
Толстый мальчишка кивнул. Он потел, но это был холодный пот.
– Мы до сих пор не нанесли удар потому, что я жду палку.
– Палку?
– Вот именно. Палку. И знаете, что я собираюсь сделать с этой палкой?
Покачивание головы.
– Ладно. Вы меня уели. Что?
– Я мог бы вам рассказать, – серьезно ответил мистер Мир. – Но тогда мне пришлось бы вас убить. – Он подмигнул, и
Толстый мальчишка захихикал тихим гнусавым смехом в горле и носу.
– О'кей, – прогнусавил он. – Хе. Хе. О'кей. Хе. Усек. Сообщение на планете Техническая принято. Ясно и четко. Секу.
Мистер Мир покачал головой, потом положил руку на плечо толстому мальчишке.
– Вы правда хотите знать?
– А то!
– Ну, – сказал мистер Мир, – раз уж мы друзья, вот вам и ответ: я собираюсь взять палку и бросить ее над сходящимися для битвы армиями. И когда я ее брошу, она превратится в копье. А когда копье полетит над битвой, я прокричу: «Эту битву я посвящаю Одину».
– Что? – переспросил толстый мальчишка. – Зачем?
– Ради власти, – ответил мистер Мир, скребя подбородок. – И пропитания. Ради того и другого. Видите ли, исход битвы значения не имеет. Важны только хаос и бойня.
– Не понял.
– Давайте я вам покажу. Вот как это будет, – сказал мистер Мир. – Смотри! – Из кармана плаща он вынул нож и единым плавным движением вонзил клинок в складку плоти под подбородком мальчишки и с силой ударил вверх – в самый мозг. – Эту смерть я посвящаю Одину, – произнес он, когда нож вошел по самую рукоять.
На руку ему пролилось что-то, что не было кровью, в глазах толстого мальчишки затрещали искры. В воздухе запахло паленой изоляцией.
Рука толстого мальчишки конвульсивно дернулась, потом упала. На лице у него застыло выражение недоумения и обиды.
– Только посмотри на него, – возвестил мистер Мир, обращаясь к воздуху. – Он выглядит так, словно только что у него на глазах последовательность нулей и единиц превратилась в стаю пестрых птиц и улетела в небо.
Из пустого скального коридора не ответили.
Мистер Мир взвалил тело себе на плечо, словно весило оно не больше пушинки, открыл диораму с эльфами и свалил труп возле перегонного куба, прикрыв длинным черным пальто. Вечером будет время от него избавиться, подумал он, усмехаясь губами в шрамах: спрятать тело на поле битвы даже слишком просто. Никто ничего не заметит. Всем будет наплевать.
Некоторое время в командном центре царило молчание. А потом хрипловатый голос, который принадлежал вовсе не мистеру Миру, прокашлялся среди теней и произнес:
– Неплохое начало.
Глава восемнадцатая
Они попытались не подпустить солдат, но те открыли огонь и убили обоих. Так что о тюрьме в песне сказано неверно, зато в стихах. Увы, в жизни все не как в песнях. Стихи никто не назовет правдой. В их строках для нее просто нет места.