Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси
Шрифт:
— Идите с миром, — сказал Грэхем Хорикс.
Толстый Чарли отправился к себе в кабинет. Минуту спустя Грэхем Хорикс небрежно, как паук из паутины, выглянул за дверь.
— Да, кстати. Из чистого любопытства. Если, пока вы отдыхаете и наслаждаетесь радостями жизни — что я вам настоятельно рекомендую… о чем я? Ах да, если мне понадобится войти в ваши файлы, не скажете ли свой пароль?
— Я думал, с вашим паролем вы можете войти куда угодно в системе, — сказал Толстый Чарли.
— Конечно, конечно, — беспечно согласился Грэхем Хорикс. —
— «Русалка», — сказал Толстый Чарли. — «Р-У-С-А-Л-К-А».
— Замечательно. — Грэхем Хорикс не потер руки, но вполне мог это сделать. — Замечательно.
Толстый Чарли вышел на улицу с чеком на две тысячи фунтов в кармане, удивляясь, как за два года не сумел разобраться в Грэхеме Хориксе, не понял, какой он чудесный человек.
Зайдя в ближайший банк, он отправил сумму с чека на свой счет. А потом пошел по набережной Принца Альберта, чтобы подышать воздухом и подумать.
Он стал на две тысячи фунтов богаче. Утренняя головная боль развеялась. Он чувствовал себя солидным и процветающим. Интересно, может, удастся уговорить Рози поехать в короткий отпуск? Конечно, с бухты-барахты, но все-таки…
И тут он увидел Паука и Рози, которые шли рука об руку по другую сторону улицы. Рози доедала мороженое. Потом она остановилась, бросила остатки в мусорную урну, притянула к себе Паука и перепачканными в мороженом губами поцеловала с энтузиазмом и пылом.
Толстый Чарли почувствовал, как головная боль возвращается. И что теперь? Толстый Чарли не знал. Его словно бы разбил паралич.
Он смотрел, как они целуются: ведь придется же им рано или поздно оторваться, чтобы глотнуть воздуха! Но они все не отрывались, поэтому, чувствуя себя бесконечно несчастным, он развернулся и побрел куда глаза глядят, пока не вышел к метро.
И поехал домой.
К тому времени когда он доехал, мир уже катился в тартарары, поэтому, решив, что ничего уже не исправить, Толстый Чарли забрался в кровать, от которой смутно пахло Дейзи, и закрыл глаза.
— Ну? — спросил отец. — Вы с Пауком поладили?
— Во-первых, это сон, — резонно объяснил ему Толстый Чарли. — А во-вторых, я не хочу об этом разговаривать.
— Дети, дети, — покачал головой отец. — Послушай. Я скажу тебе кое-что важное.
— Что?
Но отец не ответил. Что-то в волнах привлекло его взгляд, и, нагнувшись, он его поднял. Вяло заизвивались пять остроконечных лучей.
— Морская звезда, — задумчиво протянул отец. — Если разрезать ее пополам, она вырастет в две новые.
— Я думал, ты хочешь сказать мне что-то важное.
Отец схватился за грудь, упал на песок и застыл. Из песка
— Папа?
Толстый Чарли проснулся у себя в спальне, щеки у него были мокрыми от слез. Потом он перестал плакать. Не из-за чего расстраиваться. Его отец не умер, это был просто дурной сон.
Завтра он пригласит Рози к себе. Они съедят стейк. Он сам его пожарит. И все будет хорошо.
Толстый Чарли встал и оделся.
Двадцать минут спустя, когда, сидя за кухонным столом, он ел из пластикового стакана китайскую лапшу, ему пришло в голову, что случившееся на пляже, конечно, было сном, но отец все-таки мертв.
Под вечер Рози заехала к маме на Уимпоул-стрит.
— Я сегодня видела твоего жениха, — сказала миссис Ной.
На самом деле ее звали Ютерия. Но за тридцать лет никто не называл ее так в лицо, кроме покойного мужа. Вот только после его смерти имя атрофировалось и маловероятно, что до конца ее дней оно когда-нибудь прозвучит.
— И я, — ответила Рози. — Господи, как же я его люблю!
— Да, конечно. Ты же выходишь за него замуж, верно?
— Ну да! То есть я всегда знала, что его люблю, но сегодня поняла, насколько сильно. Все в нем люблю.
— Ты его спрашивала, где он был вчера?
— Он все объяснил. Он ходил в кафе с братом.
— Не знала, что у него есть брат.
— Он раньше о нем не говорил. Они не слишком близки.
Мать Рози щелкнула языком.
— Воссоединение большой семьи. Он и про кузину рассказывал?
— Про кузину?
— Или, может, сестру. Он не был точно уверен. Хорошенькая, на помоечный манер. Смахивает на китаянку. У нее на лице написано: от такой хорошего не жди. Если, конечно, хочешь знать мое мнение. Но у них вся семья такая.
— Мама! Ты же не встречалась с его семьей.
— Я видела ее. Она была у него на кухне сегодня утром, ходила по квартире почти голая. Никакого стыда нет. Бесстыжая. Если, конечно, она его кузина.
— Толстый Чарли не стал бы лгать.
— Он ведь мужчина, правда?
— Мама!
— И вообще, почему он сегодня не был на работе?
— Был. Я к нему заходила. Мы вместе съели ленч.
Открыв пудреницу, мама Рози порассматривала помаду у себя на губах, потом стерла кончиком пальца красное пятнышко с зуба.
— Чего еще ты ему наговорила, мама?
— Мы просто поболтали о приготовлениях к празднику, о том, как мне бы не хотелось, чтобы его шафер отпускал сомнительные шуточки на свадьбе. Вид у него был такой, точно он с похмелья. Помнишь, как я тебя предупреждала? Не выходи за пьяницу.
— Когда я его видела, он выглядел отлично, — чопорно возразила Рози, но уже минуту спустя не выдержала: — Ах мама, у меня был такой прекрасный день! Мы гуляли и разговаривали… И у него такие мягкие руки! Ах, я говорила, как чудесно от него пахнет?!