Американские боги. Король горной долины. Сыновья Ананси
Шрифт:
В рот ему набилась глина, вязкая, с комками грязи.
— Ничего, кроме себя самого, — сказал Тень. — Но ведь я-то у себя есть.
Казалось, все вокруг затаило дыхание.
— Я предлагаю себя, — сказал он.
Ответная реакция последовала сразу. Окружавшие его камни и земля стали давить на него, стискивать с такой силой, что выжали из легких последний глоток воздуха. Давление перешло в боль, которая объяла его со всех сторон. Боль достигла наивысшей точки и зависла в ней — еще чуть-чуть, и он сошел бы с ума — но потом схватка ослабла, и Тень снова вдохнул. Отверстие наверху, сквозь
Его выталкивало на поверхность.
Когда земля опять спазматически сжалась, Тень попытался не сопротивляться толчкам. И на этот раз почувствовал, как его неудержимо влечет наверх.
Под конец этих ужасных схваток боль была просто невероятной: земля сжимала, давила и толкала его сквозь эту неподатливую каменную нору, переламывая ему кости, деформируя плоть. Как только его разбитая в кровь голова показалась на поверхности, он начал кричать от боли и страха.
Он кричал и думал, кричит ли он в реальном мире — кричит ли он во сне, сидя в темном автобусе.
Схватки прекратились, и Тень, цепляясь за красную землю, вылез на поверхность.
Он с трудом заставил себя сесть, отер рукой землю с лица и посмотрел на сумеречное небо. Затяжные багровые сумерки. Одна за другой появлялись звезды — самые яркие, самые большие звезды, какие он когда-либо видел или мог себе представить.
— Скоро, — услышал он из-за спины потрескивающий голос пламени, — они упадут. Скоро они упадут, и звездные люди встретятся с землянами. Среди них будут герои, среди них будут люди, которые станут убивать чудищ и нести другим знание, но среди них не будет богов. Для богов это гиблое место.
В лицо ударил ветер — сильный и ошеломительно холодный. Словно тебя окунули в ледяную воду. Тень услышал голос женщины-водителя, она сообщала, что они приехали в Пайнвуд и «если кому-то хочется выкурить сигаретку или размять ноги, можно выйти, стоянка десять минут, и едем дальше».
Тень на заплетающихся ногах вышел из автобуса. Они вновь остановились у ветхой придорожной заправки, почти такой же, от которой выехали час назад. Женщина-водитель помогала двум девочкам-подросткам погрузить чемоданы в багажное отделение.
— Эй! — увидев Тень, окликнула женщина-водитель. — Вы едете до Лейксайда, верно?
Тень сонно кивнул.
— Хороший все-таки город, — сказала она. — Я иногда думаю, а что если я брошу все это и переселюсь в Лейксайд. Приятнее города я не видела. Вы давно там живете?
— Я туда в первый раз еду.
— Съешьте за меня пирожок у Мейбл, ладно?
Подробностей Тень решил не уточнять.
— Скажите, — спросил он, — я разговаривал во сне?
— Даже если и разговаривали, я не слышала. — Она посмотрела на часы. — Садитесь в автобус. Я скажу, когда приедем в Лейксайд.
Девочки — Тень подозревал, что им было от силы лет по четырнадцать, — которые вошли на стоянке в Пайнвуде, уселись прямо перед ним. Не сестры, решил Тень, невольно подслушавший их разговор, подружки. Одна почти ничего не знала про секс, зато много знала про животных, потому что помогала в приюте для четвероногих и проводила там много времени. Другая животными не интересовалась, зато забила себе
Тень попробовал отвлечься, отключиться вообще от всего на свете, кроме шума от движения, и теперь до него время от времени доносились только обрывки разговора.
Голди такой классный, типа, чистокровный ретривер, вот бы папа разрешил, он всегда, как только меня увидит, сразу хвостом виляет.
Рождество ведь, вот он мне и разрешил покататься на снегоходе.
Можно вывести языком свое имя на его члене.
Я скучаю по Сэнди.
Да, я тоже скучаю.
Шесть дюймов, сегодня сказали, хотя они вообще говорят что в голову взбредет, раз — и выдумали погоду, и никто им слова не скажет…
Зашипели тормоза, женщина-водитель крикнула: «Лейксайд!» — и двери с глухим шумом распахнулись. Тень вышел следом за подружками на освещенную автостоянку возле магазина видео и солярия, которая, по всей видимости, служила в Лейксайде станцией для грейхаундовских автобусов. На улице стоял жуткий, но все-таки освежающий холод. Он привел Тень в чувство. Тень посмотрел на огни раскинувшегося на юго-западе города и перевел взгляд на восток — на светлую гладь замерзшего озера.
Подружки стояли на стоянке, перетаптываясь на месте и отчаянно согревая ладошки дыханием. Та, что помладше, украдкой взглянула на Тень, и когда поняла, что Тень это заметил, неловко улыбнулась.
— С Рождеством, — сказал Тень.
— Ага, — откликнулась вторая, которая по виду была примерно на год старше подружки. — Вас тоже с Рождеством. — У нее были морковно-рыжие волосы и курносый нос, усыпанный миллионом веснушек.
— Симпатичный у вас городок, — сказал Тень.
— Нам тоже нравится, — сказала та, что помладше. Это которая любила животных. Она застенчиво улыбнулась Тени, обнажив синие пластиковые брекеты на передних зубах. — Вы на кого-то похожи, — сказала она серьезно. — Вы чей-то брат или чей-то сын или еще кто-то?
— Не будь дурой, Элисон, — сказала ее подружка. — Любой человек чей-то сын или брат или еще кто-то.
— Я не это имела в виду, — ответила Элисон.
На одно мгновение всех троих выхватил из темноты яркий свет фар: подъехал многоместный автомобиль, за рулем сидела чья-то мамаша. Не успел Тень глазом моргнуть, как машина умчала девочек прочь вместе с чемоданами, и Тень остался на стоянке один.
— Молодой человек! Я могу быть вам полезен? — Старик запирал магазин видео. — В Рождество магазин закрыт, — весело сказал он, убирая ключи в карман. — А я пришел встретить автобус. Убедиться, что все в порядке. Не могу спокойно жить, если какой-нибудь бедолага останется куковать на улице в Рождество.