Американские боги

Гейман Нил

— Значит, так, — сказала женщина. — Вот что нужно сделать. Сначала нужно заклеить окна, все необходимое для этого можно купить у Хеннинга. Купите пластиковую пленку, только не для продуктов, а для окон. Когда заклеите, если захотите, можно просушить феном, она продержится всю зиму. Еще купите электрообогреватель, можно даже два. Система отопления в доме старая, с таким холодом ей не справиться. В последние годы зимы были теплые — и на том спасибо. — Она протянула руку. — Маргарет Ольсен.

— Рад знакомству, — сказал

Тень, стягивая перчатку и пожимая ей руку. — Знаете, мэм, мне почему-то всегда казалось, что Ольсены должны быть более светловолосыми.

— Мой бывший муж был светловолосым, светлее некуда. Розовокожий такой блондин. Загар к нему вообще не приставал.

— Мисси Гунтер рассказала, что вы пишете для местной газеты.

— Мисси Гунтер рассказывает что угодно и кому угодно. Я вообще не понимаю, зачем нам нужна газета, раз есть Мисси Гунтер. — Она кивнула. — Да, пишу. Новости всякие, хотя по большей части о новостях пишет мой редактор. Я веду рубрику о природе, о садоводстве, воскресную рубрику, раздел «Новости сообщества», где дотошно, в подробностях описывается, кто с кем отобедал в радиусе пятнадцати миль и чего они съели. Или — что съели?

— Что, — вырвалось у Тени, прежде чем он спохватился. — Винительный падеж.

Она посмотрела на него, и у Тени возникло ощущение дежавю. Я уже был здесь раньше, подумал он.

Нет, просто она кого-то мне напоминает.

— Ну, в общем, так в квартире у вас станет теплее, — сказала она.

— Спасибо, — сказал Тень. — А когда станет теплее, приходите с вашим мелким в гости.

— Его зовут Леон, — сказала она. — Было приятно познакомиться, мистер… Простите…

— Айнсель, — подсказал Тень. — Майк Айнсель.

— Что это за фамилия такая — Айнсель? — поинтересовалась она.

Тень понятия не имел.

— Такая фамилия, — сказал он. — Признаюсь, я никогда особенно не интересовался историей своей семьи.

— Норвежская, должно быть? — спросила она.

— У нас вообще между родственниками довольно прохладные отношения, — сказал он, но, вспомнив про своего дядюшку Эмерсона Борсона, добавил: — по крайней мере по отцовской линии.

…К приезду Среды Тень заклеил щели в окнах пластиковыми пленками, поставил один обогреватель в гостиной, другой — в спальне. И в комнатах стало довольно сносно.

— Черт возьми, что за пурпурное дерьмо ты себе купил? — спросил Среда вместо приветствия.

— Ну, у меня раньше было другое, белое дерьмо, — сказал Тень, — но на нем уехал ты. Кстати, где оно теперь?

— Я его поменял с доплатой в Дулуте, — ответил Среда. — Осторожность не повредит. Не волнуйся, свою долю ты получишь, когда все закончится.

— Что я здесь делаю? — спросил Тень. — В смысле в Лейксайде. А не вообще.

Среда улыбнулся — такой улыбкой, после которой Тени всегда хотелось его ударить.

— Ты

здесь, потому что это последнее место, где они тебя станут искать. Я тебя сюда отправил, чтобы ты исчез из поля их зрения.

— «Они» — то есть «черные шляпы»?

— Именно. Боюсь, Дом-на-Скале теперь для нас закрыт. Это несколько осложняет дело, но ничего, справимся. Пока не начнется настоящая битва, — а начнется она несколько позже, чем мы все ожидали, — можно топать ногами, размахивать флагами, ходить караколью и валять дурака. Я думаю, они будут тянуть до весны. До весны ничего серьезного не произойдет.

— Почему?

— Потому что они могут сколько угодно болтать о микромиллисекундах и виртуальных мирах, о смене парадигм и т. д и т. п., но они все равно живут на этой планете и вынуждены подстраиваться под годовой цикл. Сейчас мертвый сезон. И победа, одержанная в это время, — гиблая победа.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Тень. Это была не совсем правда. Он смутно понимал, о чем шла речь, но надеялся, что ошибается.

— Это будет очень скверная зима, и нам с тобой надо использовать это время с максимальной пользой. Мы сплотим наши ряды и выберем поле битвы.

— Ладно, — сказал Тень. Он знал, что Среда говорит правду. Или часть правды. Будет война. Хотя нет: война уже началась. Будет битва. — Бешеный Суини сказал, что выполнял свое задание в тот вечер, когда мы встретили его в баре. Он сказал это перед смертью.

— Ты думаешь, мне пришла бы в голову мысль нанимать человека, который не сможет одолеть в пьяной драке даже такого щелкуна, как Суини? Не волнуйся, ты с лихвой оправдал мое доверие. Ты бывал в Лас-Вегасе?

— В Лас-Вегасе, который в Неваде?

— В нем самом.

— Нет.

— Мы сегодня вылетаем туда из Мэдисона, ночным вип-авиарейсом, на чартерном самолете для мотов и транжир. Я убедил их, что нужно лететь именно этим самолетом.

— Тебе врать никогда не надоедает? — спросил Тень. Спросил мягко, с любопытством.

— Ничуточки. К слову сказать, это чистая правда. Мы играем по-крупному. До Мэдисона мы должны добраться не больше чем за пару часов, на дорогах свободно. Так что выключай обогреватели и запирай все. А то спалишь ненароком дом в свое отсутствие — и это будет совсем нехорошо.

— С кем мы будем встречаться в Лас-Вегасе? — спросил Тень.

Среда ответил.

Тень выключил обогреватели, побросал в сумку кое-какую одежду, повернулся к Среде и сказал:

— Слушай, я что-то ступил. Я помню, ты мне только что сказал, с кем мы будем встречаться, но у меня вылетело из головы. Мозг заклинило или я не знаю что. Ничего не помню. Повтори.

Среда повторил.

На этот раз Тень почти запомнил. Имя вытеснялось куда-то на периферию сознания. Нужно было внимательнее слушать. Тень не смог удержать его в памяти.