Американские дикари
Шрифт:
— Прости, ты пытаешься свести меня с Нилом Каллаханом?
— Свести? Конечно, мы можем назвать это и так, но я теперь сомневаюсь в твоем интеллекте, потому что все, что тебе нужно сделать, это подумать о перспективе стать частью нашей семьи… Ты больше не будешь помогать. Ты преуспела сама по себе, но, в конце концов, по-прежнему помогаешь. Тебе уже довелось видеть нас в самом мрачном состоянии, и все же ты еще здесь. Ты знаешь, чем мы занимаемся, и, что лучше всего, боишься меня. Это означает, что то, что случилось с женой Нила, не
Это было все равно что наблюдать за рыбой, за тем, как ее рот открывался и закрывался.
— Я думала, ее убил Авиан.
— Мы солгали. Нил убил ее за то, что она предала нас. Но ты крутая, не так ли? У тебя черный пояс по тхэквондо и джиу-джитсу.
Она молчала, пока колесики медленно вращались в ее голове… слишком медленно, на мой взгляд.
— Прямо сейчас в семье царит хаос. Моя работа — следить за тем, чтобы все было сбалансировано и скелеты нашей семьи оставались в шкафу. Ты умна, красива и боец. Нил падет перед тобой. Он из тех мужчин, которые оправдывают свое существование окружающими, и поэтому изо всех сил старается понравиться. Будучи мамой и правой рукой президента, мы обе знаем, что мужчины сторонятся тебя. Ты их пугаешь. У тебя нет семьи, кроме дочери, и ты изо всех сил цепляешься и за нее, и за свою работу. Я предлагаю тебе место за круглым столом, Мина, за столом Каллаханов, и мы обе знаем, насколько это мощное место.
— Публика все еще не знает об Оливии, — прошептала она, откидывая волосы назад, и я увидела, как она переходит на мою сторону, ей просто нужен был последний толчок.
— Сегодня вечером я обнародую список агентов ФБР под прикрытием. Имя Оливии будет там. Она погибнет, служа своей стране. Не нужно напрягать воображение, чтобы понять, как у вас с Нилом сложится дружба, которая переросла в нечто большее. Через два-три года вы сможете обнародовать свои отношения. — Я ненавидела тот факт, что мне приходилось превращать Оливию в чертову мученицу, но, опять же, я была больше сосредоточена на общей картине. Таким образом, президент выглядел бы хорошо и оставался бы на нашей стороне. Я просто должна испытывать удовлетворение, зная, как она на самом деле подошла к концу.
— Что Оливия могла делать в качестве агента ФБР под прикрытием в одной из элитных семей Америки?
Хороший вопрос.
— Преступники среди белых воротничков, — ответила я. — Аферы с произведениями искусства на миллионы долларов и все такое. Идеально подходит. Все готово; все, что мне нужно, — это твое согласие.
— Я не во вкусе Нила.
— Ты женщина?
— Конечно!
— Тогда ты в его вкусе, — ответила я, выжидая.
Она кивнула.
— Хорошо. Пожалуйста, просто пообещай мне, что моя дочь будет в безопасности, несмотря ни на что.
— Теперь она старшая кузина Итана. Я обещаю тебе, что с ней никогда не случится ничего плохого. А теперь убирайся из моей машины.
Когда она вышла, Деклан и водитель оба заняли свои места впереди.
— Что это было? — Деклан повернулся, чтобы снова посмотреть на меня.
Я не ответила, просто продолжала проверять сводки новостей на своем телефоне, пока, наконец, не увидела
Резня в «Голубом саду».
— Лиам и Нил закончили обедать. — Я сказала ему.
ГЛАВА 31
«Во времена обмана говорить правду — революционный акт».
— Джордж Оруэлл
МЕЛОДИ
— Иди спать, любимая.
Голос Лиама напугал меня. Я резко выпрямилась и наставила на него пистолет, прежде чем он смог подойти ближе.
Он посмотрел на него, затем на меня.
— Серьезно?
— Извини, — пробормотала я. Ущипнув себя за переносицу, я положила пистолет рядом с ковриком для мыши. Я потянулась, и все мои кости затрещали, как будто я постарела за ночь.
Придвинув стул к моему столу, он сел рядом со мной.
— Сейчас 3:00 ночи, любимая, тебе нужно отдохнуть, можешь закончить это позже.
— Я хочу закончить сейчас, — сказала я ему, снова ерзая на своем стуле.
Взглянув на Лиама, я заметила, что он напряженно наблюдает за мной. Я старалась не заострять внимание на том факте, что на нем не было ничего, кроме пижамных штанов.
— Что?
Он покачал головой и продолжал смотреть.
— Просто я много думал в последнее время.
— О нашем плане? Потому что…
— Нет. О тебе, — заявил он, наклоняясь вперед. Его лицо было серьезным, и он выглядел так, словно пытался прочесть меня.
— Хорошо… — Я не уверена, к чему это приведет. Обычно он давал мне больше для продолжения, но, казалось, он тоже все обдумывал.
— И как мой отец хотел, чтобы я женился на тебе, — добавил он. — Я продолжаю думать о том, как сильно я сопротивлялся ему из-за этого. Как сильно я не хотел быть с тобой. И все же, перенесемся на несколько лет вперед, и вот я здесь, не в состоянии представить мир, в котором тебя нет. Узнать тебя было лучшим подарком, который он когда-либо делал мне.
Я не была уверена, что ему сказать, я плохо разбиралась в словах. Вместо этого я взяла его за руки и поцеловала костяшки пальцев.
— Я принесу нам кофе, раз уж ты не идешь спать. — Он улыбнулся, поднимаясь со стула.
Я не хотела, чтобы он думал, что мне все равно. Встав, я последовала за ним и обняла его за спину, когда он вошел в темную кухню. Когда я поцеловала его позвоночник, он откинул голову назад.
— Я люблю тебя, — прошептала я.
Вырвавшись из моих рук, он развернулся и поднял меня.
— Я знаю, что любишь, — пробормотал он, нежно целуя мои губы.
Это было бы потрясающе, если бы мой чертов желудок громко не урчал.
Он улыбнулся в ответ на наш поцелуй.
— Ну, это не сексуально, — пробормотала я.
— Нет, это мило. Пойдем, — ответил он, снова ставя меня на цыпочки и ведя дальше на кухню.
Он достал сковородку и достал несколько яиц из холодильника.
— Что ты делаешь? — Я наблюдала за ним, прислонившись к раковине.
— Учитывая, что ты худший повар на планете, я подумал, что приготовлю нам яичницу с сыром, — сказал он как ни в чем не бывало, доставая хлеб из буфета.