Американский ниндзя 1-2
Шрифт:
— Ну, как ты? — спросил Джо, отряхивая с себя воду.
— Что? — взгляд Патриции перестал быть сердито-идиотским. — Да вроде в порядке, — темп речи замедлился, — ну разве что мой внешний вид…
Ока засмеялась. Над собой. По-настоящему.
Если до этого Джо сильно сомневался, что с головой у нее после приключения будет все в порядке, то теперь он мог вздохнуть спокойно.
— Ну, одежду можно высушить…
Благословенны те щепки, среди которых можно не заметить бревно; благословенны мелочи жизни, которые маскируют и обезвреживают тем самым крупные неприятности…
Две ветки
Патриция не отличалась редкой красотой. Тот, кто считал так, пребывал в плену относительности — ее личико правильней было назвать просто в меру симпатичным. Круглый овал лица заполняли черты отнюдь не классические, разве что рот и ровные зубки не вызвали бы у ценителей красоты особых споров. Короткий носик немного задирался вверх, ровные полукружья бровей придавали девушке постоянно удивленный вид. Глаза были неплохи, но несколько иное расположение сделало бы их намного более эффектными и выразительными. Впрочем, мелкие недостатки сейчас мало бросались в глаза — радость удачного побега примиряла и сглаживала их, лишив напускной строгости. Патриция была сейчас как никогда хороша. Темные мокрые волосы шли ей, притаившееся на шее ожерелье увеличивало ее обаяние — и Джо был вынужден признать, что девушка начинает ему нравиться.
— Представляю, что сказал бы мой отец, — заговорила Патриция, разглядывая рельеф мышц на обнаженном теле спасителя, — если бы увидел нас с тобой в таком виде. Да он просто убил бы тебя на месте!
Джо снова усмехнулся. Непривычные к улыбке губы раздвигались не слишком широко, так что улыбку можно было назвать азиатской.
— А вот мне, — продолжала девушка, — это даже нравится. Так естественней, правда? Как ты на это смотришь?
— Скоро вечер, — отозвался Джо, пропуская ее болтовню мимо ушей. — Пора подумать о возвращении на базу.
— Ну зачем так скоро? — недовольно возразила Патриция. — То есть, я, конечно, не возражаю, но мне тут очень нравится. Здесь ведь с нами ничего не может случиться?
— Ничего… — неопределенно пожал плечами Джо.
— Ну вот, — рассмеялась она, демонстрируя белоснежные зубки. — Кстати, а как тебя зовут?
— Джо.
— Просто Джо, и ничего больше?
— Ничего.
Он прищурился. Да, такой Патриция нравилась ему куда больше. Неприступная «принцесса» на базе смотрелась фальшиво и неестественно, болтливая дурочка раздражала; настоящая же Патриция, непосредственная и веселая, была довольно мила.
— Ну хорошо, пусть будет просто Джо… — она снова засмеялась.
Ей захотелось поговорить с этим парнем по душам, быть может, даже извиниться за высказанные в минуты сильного волнения ругательства, но он не дал ей сделать это.
— Собирайся и пойдем, — приказал Джо, натягивая на стройное, гибкое тело подсохшую рубашку. — Надо полагать, полковник уже переживает, куда ты исчезла.
Патриция вздохнула, — пожалуй, нарочито громко — и принялась одеваться.
Джо не ошибся: полковник и впрямь переживал. Мало того — он не находил
Колонна застряла на полпути.
Груз пропал.
Люди нашлись, но не все, четверо из них так и не смогли узнать радость освобождения, еще один исчез в неизвестном направлении, прихватив с собой единственное сокровище полковника. Рядовой, похититель сокровищ…
Впрочем, и без иронии полковнику было несладко. До сих пор нападения бандитов причиняли ущерб только материальный, и потому их еще можно было как-то терпеть. Этот же инцидент становился поворотным пунктом в дальнейших негласных взаимоотношениях и с местными властями, и с собственным коллективом. Когда поле деятельности смерти расширяется от теории к практике, можно не сомневаться, что неприятности станут расти лавиной — кровь привлекает новую кровь.
Из подъехавшей машины вытащили носилки. Труп был накрыт тканью.
Сжав зубы, чтобы не выдавать своих эмоций, полковник отвернулся, и взгляд его упал на понуро стоящего в стороне Ринальди.
Казалось, сержант успел похудеть за несколько часов, прошедших с момента отправки в рейс: его щеки обвисли, лоск исчез, даже усы потускнели, печально опустившись кончиками вниз,
Полковник поморщился.
Бессмысленно было отчитывать Ринальди: происшедшее нельзя исправить…
Сержант нарушил молчание. Прочитав в глазах полковника тоску и боль, смешанную с невысказанным упреком, он сделал шаг вперед, подтянулся, вбирая внутрь вислый живот, и заговорил неловкими дежурными фразами:
— Мы сделали все, что могли… Я очень сожалею, что все получилось именно так…
Лучше бы он молчал — его слова резанули полковника по самому сердцу.
— Значит, надо было сделать больше! — неожиданно для самого себя рявкнул ок. — Черт вас подери!
Мертвецы, Патриция, исчезнувшая в джунглях, — все мешалось в его голове, порождая отвращение к происходящему и ненависть ко всему и всем.
— Мы были бессильны, — неровным голосом отозвался сержант. — А нападения случаются отнюдь не редко…
— Черт возьми! — взвился полковник. — Но ведь раньше у нас никто не погибал!
— Это все новенький, — подал голос оказавшийся рядом Чарли и тут же прикусил язык.
Пусть Джо на роду было написано приносить всем одни неприятности, все же об этом не следовало говорить вслух, по крайней мере, перед начальством. Чарли и сам не отказался бы выяснить отношения с принесшим несчастье новичком — но на равных, отдавая должное не только пакостности натуры Джо, но и реальным его заслугам. Сейчас же выходило, что Чарли жаловался, даже хуже того — доносил на товарища.
— Какой новенький? — насторожился полковник.
— Да это я… так… — стушевался Чарли, отступая за капот стоящей рядом машины.
— Это Джо… Или как там его? — вместо шофера ответил сержант Ринальди.
— В таком случае, — процедил сквозь зубы полковник, — он еще пожалеет об этом.
Судя по тону, с которым были произнесены эти слова, угроза была серьезной.
Полковник гневался редко, еще реже ненавидел, но если уж такое с ним случалось, борьба разгоралась не на жизнь, а на смерть.