Американский Шерлок Холмс

Картер Ник

Оставив в комнате одного Патси, Ник начал одеваться.

— Теперь рассказывайте, — велел он.

— Прыгнув к этому призраку, — начал Патси, — я получил мощнейший удар по черепу. В последний раз такое случилось, когда мне на голову с грот-рея упала свайка, — помните то дельце о пяти кукурузных зернышках? Хотя вам потом досталось больше моего. Я-то упал, но сознания не потерял. Вы увидели, что я достаю оружие, и крикнули: «Не стрелять!», поэтому я не выстрелил. Но когда вы упали, я решил, что приказ этот отменен. Ник, я всадил в ту фигуру пять пуль.

— Что было потом?

— Потом погас свет, я подошел к вам и включил ваш фонарик. Фигура исчезла. Лампа полковника стояла на

буфете на том же месте, где он ее поставил. Когда ее зажгли, я вас осмотрел. Честное слово, сначала я решил, что вам каюк. Мы перенесли вас в эту комнату, и Хорэс Ричмонд поскакал за доктором. Вы слышали, что он говорил про нервное потрясение, и можете сами судить, какой из него врач. Его участие ничего не дало. Убедившись, что вы только оглушены и должны прийти в себя, я поспешил обратно в столовую и все там осмотрел. Ну, вы знаете, что это за помещение. Оно буквально напичкано потайными люками и сдвижными панелями в стенах. Там почти в любом месте можно пройти сквозь пол или стену. Было бы намного проще работать, если бы всех этих тайных механизмов было поменьше. Когда есть пятьсот способов что-то сделать, трудно выяснить, какой был использован. Рядом с тем местом, где она стояла, есть люк. Она могла войти и выйти через него. Но главное тут — мои выстрелы. Я провел прямую линию от того места, где стоял, к люку и уперся в экран перед камином. На экране этом, примерно в четырех с половиной футах от пола, следы от трех моих пуль. Остальные две, я думаю, призрак унес с собой. Кстати, стрелял я неплохо, если учесть, что там было почти темно. Три пули легли рядышком, треугольником, который поместился бы в стеклышке от часов. Думаю, остальные два выстрела были не хуже. Если это так, у одного из заговорщиков должны быть серьезные раны. Вот только я не нашел там ни капли крови, хоть и осмотрел ход под люком самым тщательным образом. Я не обнаружил ни людей, ни следов крови, ни приспособлений, с помощью которых они освещали призрака. Конечно, тут нечему удивляться. Эти ходы до того длинные и запутанные, что я не мог осмотреть все. Но раненый человек — совсем другое дело. Не представляю, где она может прятаться.

— Надеюсь, это была не мисс Стивенс, — промолвил Ник.

— Вы назвали ее имя.

— Да, я решил, что это, скорее всего, она, но та одежда, что была на ней, не позволяет мне утверждать это наверняка. Но если это была она, мы, конечно же, найдем этому подтверждение. Она не сможет незаметно носить в себе две пули.

Ник уже полностью оделся, и они с Патси спустились в зал в новой части здания: оглушенного Ника перенесли не в его комнату в старой части дома. Поблизости раздавались голоса. Полковник, доктор и миссис Понд обсуждали случившееся. Патси остановился перед одной из закрытых дверей. Внимание Ника привлек знак помощника. Тот обращался к нему на их языке жестов: «Это комната Хорэса? С кем он разговаривает?»

Ник прислушался. А потом рассмеялся.

— Тут вы дали маху, Патси, — сказал он. — Он разговаривает с попугаем. У него таких птичек много.

Патси глуповато улыбнулся.

— Не вините меня, Ник. В таком деле приходится подозревать всех, правда?

— Правда, — кивнул сыщик.

Наконец они вошли в старую столовую, где через некоторое время к ним присоединился полковник Ричмонд.

Ник объяснил ему все, что произошло ночью, включая переодевание, которое ему понадобилось, чтобы заняться охотой на призраков, не открывая, кто он такой на самом деле. В ответ полковник рассказал о том, как он ездил к медиуму. Сказал, что сделал это тайком, потому что его дочь и Хорэс не хотят, чтобы он встречался с посредниками между двумя мирами. Что касается женщины, которая встретила там полковника, имени ее он не

знал. Она не поднимала вуали и с ним не разговаривала.

После неразберихи (он, осторожничая, не стал называть это разоблачением) эта женщина посадила его в экипаж, и они поспешно уехали.

Сила заблуждений полковника была такова, что он до сих пор полагал, будто потусторонние явления, свидетелем которых он стал в том доме, были подлинными. Принять версию Ника он отказался.

— Я решил, как поступлю, — твердо заявил он. — И мое решение окончательное и непоколебимое. Я выкуплю драгоценности и отдам их Милли Стивенс. Я уверен, что тем самым исполню волю моей тети.

Для Ника это дело приобрело необычный поворот. Он расследовал множество преступлений, он сотни раз возвращал владельцам украденную у них собственность, но впервые за всю его карьеру похищение происходило прямо у него на глазах, а он не мог определить, кто вор.

Его гордость была уязвлена. У него не осталось сомнений: бороться с убеждениями полковника бесполезно. Оставалось одно — потаканием выиграть время.

— Полковник Ричмонд, — сказал Ник, — я бы хотел предложить еще одну, последнюю, проверку в этом деле. Она отметет все сомнения и полностью меня удовлетворит. Если вы сможете обратить меня в свою веру, думаю, не пожалеете.

— О да! — воскликнул полковник, и глаза его загорелись.

Ник с присущей ему прозорливостью выбрал самый правильный путь.

— Вы, конечно же, верите, — начал он, — что замки и решетки не могут остановить духов.

Полковник кивнул и улыбнулся.

— Большая часть драгоценностей, насколько я знаю, хранится в надежных сейфах депозитария, — продолжил Ник. — Очень хорошо. Суть моей проверки заключается в следующем: назовите какой-нибудь предмет из коллекции, который наверняка находится там, проверим, сможет ли ваша тетя переместить его в руки мисс Стивенс. Для призрака взять что-нибудь из сейфа в подвалах депозитария должно быть не сложнее, чем с туалетного столика в комнате наверху. Вы согласны провести такую проверку?

Полковник заколебался.

— Согласны, — непонятно откуда раздался женский голос, поскольку в комнате, кроме троих мужчин, никого не было.

Однако!

— Это из-за экрана! — крикнул Патси и метнулся к старому камину.

Он отбросил в сторону экран, но за ним никого не оказалось.

— Это был голос моей тети, — спокойно произнес полковник. — Я согласен.

— Согласны с чем? — спросил, входя в комнату, Хорэс Ричмонд.

Ему объяснили суть проверки.

— Прекрасная идея! — шепнул он Нику.

— Назовите какое-нибудь украшение, — сказал Ник полковнику.

— Из всей своей чудесной коллекции, — медленно заговорил тот, — одним предметом она гордилась больше всего. Это золотой аграф с бриллиантами. Вы, Хорэс, должны его хорошо помнить.

— Конечно помню, — отозвался Хорэс. — Существует древняя легенда о нем, якобы наш далекий предок вывез этот предмет из Святой земли во время Третьего крестового похода.

— Древний род, — заметил Ник. — Вы имеете право гордиться своими предками. Значит, проверку будем делать с этим предметом, если, конечно, вы уверены, что он находится в сейфе.

— Абсолютно в этом уверен, — заявил полковник. — Я сам его туда положил, и при этом не присутствовал никто, кроме служащего фирмы и моей дочери. И никто не мог забрать оттуда украшение.

— Хорошо, я верю вам, — сказал Ник. — Теперь, по условиям проверки, аграф должен исчезнуть из сейфа сегодня в течение дня, а потом оказаться у Милли Стивенс.

— Согласен, — отозвался полковник и четко, словно для того, чтобы в мире духов не возникло недопонимания, повторил условия проверки.