Американское время. 1970 – 1979 годы
Шрифт:
Вчера было партийное собрание отдела с повесткой дня «Об укреплении воинской дисциплины».
В своем докладе Жегунов назвал все возможные нарушения. Но не назвал ни одной фамилии. Все выступавшие именно на этот момент и обратили внимание. И он не нашел ничего лучшего как в заключительном слове сказать.
– Я надеялся, что каждый и сам знает, к кому мои слова относились. Ну, например. Лесников явно не рационально распоряжается своим рабочим временем.
Сегодня я подошел к Жегунову с просьбой
Удивительно, но он признал, что не имел в виду ничего конкретного. Просто так получилось. Для примера.
1 МАРТА.
Присутствовал на заседании партбюро по вопросу о подготовке к испытаниям тренажера. Главный вопрос – подготовка методик проверки систем. Рышков пытался взвалить общее руководство этой работой на Хотяновича. Не получилось. Женя Серкин выступил резковато.
– Надо создать группу по написанию методик, которую должен возглавить начальник тренажера. И надо не спать, а работать.
А в конце дня по плану физподготовки бежали лыжный кросс на 8 километров. Возглавлял забег наш спортивный организатор Саша Буртасов. И даже он признал, что эта дистанция равносильна 15 километрам в нормальную погоду.
24 МАРТА.
Экипажи по станции «Салют» заканчивают комплексные тренировки.
Экипажи по станции «Алмаз» улетают на космодром. В 17 часов Попович с Артюхиным пришли к нам в зал попрощаться перед отлетом. Сказали: «Спасибо за подготовку» всем присутствующим, с каждым попрощались крепким мужским рукопожатием.
Вечером по радио было интервью с Шаталовым. Теперь в соответствие с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров наименование «Центр подготовки космонавтов имени Юрия Алексеевича Гагарина» будет открытым.
28 МАРТА.
Крупный разговор с Рышковым. Он недоволен методиками испытаний, которые мы представили с Серкиным. Особенно той частью, которую писал я.
– Это формальный подход к делу, Василий Сергеевич. Молодые инженеры все сделали как надо. А вы даже в написании делаете ошибки. «Эксплуатационная оценка пульта инструктора». Так никто не пишет.
– А кто еще вписал пункт эксплуатационной оценки в свои методики? Никто. По принципу – меньше пишешь, меньше хлопот. Вообще-то, по хорошему, этот пункт должен написать начальник тренажера. И оценить возможность работы на тренажере в целом, а не только на пульте инструктора.
– Я сам разберусь, кому что писать. Но уж, если решили писать новый пункт, то хотя бы пишите его грамотно. А то есть тут некоторые асы пера и знаний, которые где-то пишут, а на работе занимаются не тем, что от них требуется.
Вот теперь мне стала окончательно ясна и реплика Жегунова на партсобрании. Но Жегунов нашел в себе силы признать, что ошибся. Вот только Рышков, от которого и исходило это мнение, похоже, этого не знал.
– Объяснитесь, Валерий Иванович, –
Сидевший рядом, Серкин вмешался.
– Валерий Иванович, давайте говорить конкретно, а не заниматься оскорблениями.
– А у вас тоже ошибки.
– Покажите. Мои и Василия Сергеевича. – Женя был само спокойствие.
Первое и второе замечания сразу отпали, так как Женя элементарно доказал, что Рышков не знает принципа работы систем, по которым выдал замечания.
Дальше он сам не стал продолжать.
– Короче говоря. Я вам все сказал. Вы тут сами еще раз посмотрите. И кстати. Вы оба написали методические указания, а не методики. Так что…
– Простите, но вы лично дали указания писать методики, – Женя не собирался отдавать последнее слово Рышкову.
В конце концов, Рышков был вынужден признаться, что поторопился с выводами.
– А как же насчет асов пера? – я тоже хотел выяснить и этот вопрос.
– Я извиняюсь, если оскорбил вас. Я, наоборот, хотел поддержать вас, ваши способности. Признаю. На работе я не видел, чтобы вы занимались посторонним делом. Мы просто не поняли друг друга.
В газете мою статью о музее напечатали, а в журнале «Работница» сочли тему очерка неактуальной.
30 МАРТА.
Ох и любят у нас начальники переваливать самую грязную работу на других. Рышков требует у меня данных по личному составу отделения для еженедельного подведения итогов работы. Жегунов полностью переложил руководство научно-исследовательской работы отдела на плечи Хотяновича.
Мне поручено распределять и согласовывать все наряды в отделе. Ох и муторное же это дело. Особенно, если назначать нужно человека в наряд на праздничные дни.
3 АПРЕЛЯ.
ТАСС сообщило, что 3 апреля 1973 года в Советском Союзе произведен запуск орбитальной научной станции «Салют – 2».
В Верхах решили, что все станции будут запускаться под одним названием.
4 АПРЕЛЯ.
Станция «Алмаз» выведена на орбиту, а экипажи вернулись домой. Оказалось, что не завершены испытания новой парашютной системы для транспортных кораблей. До их завершения никаких полетов быть не может. Так решила Госкомиссия.
Всех интересует вопрос. Будут ли завершены испытания парашютной системы к маю. Ведь в это время будут выводить на орбиту уже станцию Мишина. И если первый транспортный корабль уйдет к мишинской станции, то станция «Алмаз» отлетает уже практически половину своего ресурса. Следовательно. Один из алмазовских экипажей уже точно не попадет на станцию. Так что первые результаты межведомственной войны уже налицо.
Оказывается в вопросе о методиках испытаний не все решено. Женю вызывал Жегунов с теми же замечаниями, что шли от Рышкова. Снова доказал их несостоятельность.