Аметистовое ожерелье
Шрифт:
– В чем дело? – спросил Росс, нарушая напряженную тишину. – С тех пор как я вернулся, вы не сказали мне и полслова и даже не взглянули на меня! Что, ваш священник вернулся и предостерег вас от общения со мной, отпетым разбойником?
– Я не нуждаюсь в советах Хью, – вырвалось у нее, хотя было бы благоразумнее сказать не «Хью», а «его преподобие». – Вы не ранены? – сухо спросила она, решив держаться благоразумно и с достоинством. – Я надеялась, что Люк успеет предотвратить вашу встречу на Коричной набережной. Я боялась, что Лич и его дружки
– Так и вышло. Но мне очень приятно сознавать, что вы соизволили обо мне беспокоиться, – проговорил он насмешливым тоном.
Элизабет покраснела, но не двинулась с места.
– Я в большом долгу перед вами, – холодно заметила она. – Вы воссоединили мать с сыном и отняли у Лича мое ожерелье, в возвращении которого вы были особенно заинтересованы, так как оно – часть моего приданого!
– Вы обиделись из-за того, что я сказал, что хочу иметь свою собственную семью? Поверьте, я не хотел прослыть равнодушным к судьбе мальчика.
Его спокойствие вывело Элизабет из себя.
– Я обиделась потому, что вы ни словом не обмолвились, что уже начали создавать семью за спиной у своей невесты! Не пройдет и шести месяцев, как у вас появится первенец…
– Уже начал создавать семью?! У меня появится первенец?! – воскликнул Росс, ничего не понимая.
– Сюда приходила ваша дама сердца, чтобы получить финансовую поддержку для своего еще не появившегося на свет незаконного ребенка. Она сказала, что вы были с ней тайно обручены, но потом безжалостно ее бросили. Это случилось тогда, когда Эдвина купила вас?
Воцарилось гнетущее молчание.
– Сесили Бут приходила сегодня вечером к вам и сказала, что мы были с ней тайно обручены и что она ждет от меня ребенка? – подытожил Росс.
– Да.
– Я приношу глубокие извинения за ее ложь и неслыханную дерзость. Она больше никогда не посмеет приставать к вам и беспокоить…
– Я уверена, что она еще долго будет и приставать к вам, и беспокоить вас.
– Элизабет, посмотрите на меня! Я тот же самый Росс, что целовал вас в вашей спальне каких-нибудь два часа назад! Что вы хотели сказать мне тогда? Скажите это сейчас! – (Она продолжала молчать, глядя в стену.) – Если она действительно беременна, то виной тому граф Кэдмор! Я достаточно знаком с работой женского организма, чтобы с уверенностью утверждать, что этот ребенок не мой. За то короткое время, что она была со мной, ее ежемесячное недомогание повторялось регулярно.
Элизабет густо покраснела и опустила глаза.
– Сесили только того и добивается, чтобы вы меня прогнали. Вы этого хотите? Неужели вы позволите какой-то наглой девице предосудительного поведения разрушить наше счастье? Сегодня выдался очень тяжелый день для нас обоих. Давайте сменим тему. – С этими словами он достал ожерелье и протянул его Элизабет в знак примирения. – Вам оно больше не нужно? – спросил он, сверкнув ослепительной мальчишеской улыбкой, от которой у нее упало сердце.
Элизабет смотрела на бриллианты
– Нет, – отказалась она от своеобразной оливковой ветви. – Вы заслужили его. Возьмите ожерелье в качестве платы за ту работу, что вы проделали на Коричной пристани. Я давно решила, что обменяю это ожерелье на свободу Джейн.
Росс стал задумчиво гладить сверкающие драгоценные камни.
– Пройдет немного времени, и вы попросите меня вернуть его вам, – уверенно проговорил Росс.
– Однажды вы мне уже говорили это, – сказала она с усмешкой.
– И я оказался прав. – Он молча посмотрел на нее. – Подумайте хорошенько, Элизабет!
Она не проронила ни слова. Поколебавшись с минуту, он положил ожерелье обратно в карман, затем повернулся и направился к двери. Его лицо превратилось в непроницаемую маску.
– Вы кое-что забыли, виконт Стрэттон! Вот. – Элизабет вынула из кармана кольцо и протянула его Россу. – Верните это своей любовнице. Она сказала, что очень скучает по нему, так как вы подарили ей его в память о счастливо прожитых восьми месяцах!
Взглянув на бесценное кольцо, Росс весело рассмеялся. Не прошло и минуты, как Элизабет, осталась одна.
– Так ты говоришь, это виконт привез ее сюда? Да как он смел?!
Элизабет прижала руки к вискам, морщась от головной боли.
– Бабушка, постарайся понять: им некуда больше идти! Мы же не можем выбросить их на улицу! Я уже говорила тебе, что из Джека сделают вора-карманника или продадут трубочисту, если он снова вернется к Личу. А Джейн…
– Можешь не говорить, я и так знаю… – резко оборвала внучку Эдвина. – Где вчера был Росс? Почему он не приехал?
– Мы поссорились, – тихо призналась Элизабет.
– А, влюбленные всегда ссорятся. – Бабушка махнула рукой.
– Это была серьезная ссора. Я расторгла помолвку и вернула ему кольцо.
– Ты расторгла помолвку? – удивленно воскликнула Эдвина. Она была настолько потрясена, что поначалу даже не рассердилась. – Но почему?! Я же вижу, что ты полюбила его. Он самый подходящий жених, какие только есть в столице. Он помог тебе спасти этих… этих несчастных. И вот теперь ты отказала ему?
– Причина заключается в нем, а не во мне! – возразила Элизабет.
– Здесь замешана женщина?
Элизабет поджала губы, но румянец на щеках выдал ее.
– Как я могу предположить, какая-нибудь глупая девица начала приставать к нему, а ты оказалась рядом и все услышала, – сказала бабушка.
Элизабет бросила на нее настороженный взгляд.
– Та яркая брюнетка нужна была Россу для забавы, чтобы весело провести время. А она буквально преследовала его. Когда я была последний раз у Марии, эта брюнетка ходила за мной по пятам, надеясь случайно услышать, где можно найти Росса. Поверь мне, ревность к Сесили Бут до добра не доведет!